Путь в ничто
Шрифт:
– Вы в самом деле думаете, что истинная вина за всю эту вакханалию с самонаращивающимся металлом лежит на Калиусе?
– Я не вижу других объяснений.
– Она слабо улыбнулась, а ее взор затуманился.
– Деламар все предусмотрел, кроме того, что какая-то потерявшаяся в бесконечности космоса звезда на расстоянии в десятки световых лет от нашего Солнца может содержать в своем излучении компонент, идентичный и, без сомнения, намного более мощный, чем лучи его пресиптрона. И вот этот непрерывно разрастающийся металл погребет под собой все, что человеческая гордыня считала вечным и нетленным.
Через несколько часов
А я в это время думал, что Деламар, к нашему счастью, целиком, за небольшим исключением, построил свой темподжет из настоящего металла, отличного от того, что погубил Землю.
Глория подвела итог:
– Итак, мы - вне опасности, но надо подумать, что нам теперь делать. Если у Камилио все в порядке с памятью - а я на это очень надеюсь, - то мы сможем достигнуть Венеры. Лично я не чувствую себя в силах вести темподжет. К тому же в данный момент от нашей Солнечной системы нас отделяет не меньше шестнадцати тысяч световых лет.
– Но вы ведь сможете задать темподжету правильный курс?
– В принципе, да, - вздохнула Глория.
– Но для этого надо сделать кое-какие расчеты, а на это уйдет время.
Мы тут же оставили ее в покое, затаившись, как мышата, в другом углу рубки. Но вот она заявила с улыбкой, что выверила трассу. Глория не скрыла, что не следовало исключать возможной ошибки. Все теперь было в руках божьих.
Камилио начал действовать. Однако последнее слово все же осталось за Маргарет.
– Как сказал Наполеон в битве при Мариньяне, alea jasta est *.
Глава 16
– Венера, конечная остановка. Все выходят!
Эти слова Глория произнесла, когда темподжет матери
* Жребий брошен (лат.). Но сказал эти слова не Наполеон, а Цезарь в 44 т. до н. э., перейдя реку Рубикон и развязав тем самым борьбу с сенатом за единоличную власть.
ализовывался, опускаясь посередине площади, окруженной красивыми строениями.
Расчеты нашего навигатора оказались точными, а память не подвела верного Камилио. Так что мы совершенно выкарабкались из того ада, в который ввергли нас события.
Но на горизонте уже возникла другая срочнейшая проблема: едва мы коснемся поверхности планеты, как к Глорий вернутся адские боли в ампутированной ноге. Надо было организовать скорейшую доставку ее в специализированную клинику.
Все так и произошло. Глория от резких болей тут же потеряла сознание и тем значительно облегчила решение этой задачи. Как только я оповестил сбежавшихся отовсюду людей о необходимости оказания медицинской помощи, немедленно появилась "скорая" и вихрем умчала ее вместе с нами в больницу.
Когда через полчаса в клинику ворвались извещенные о нашем возвращении друзья, я впервые в моей жизни расплакался. Даже Маргарет разревелась.
Но Ришар-Бессьер, ухватив за рукав, уже оттаскивал меня в сторону:
– Надеюсь, вы не забыли о нашей договоренности, - горячо зашептал он. Сведения о том, что произошло в созвездии Лебедя, в обмен на информацию о событиях на Венере. Идет? Выкладывайте.
И вот что сообщил он после моего рассказа.
Без лишних слов ясно, что члены отправленной на Венеру группы впали в уныние, узнав о невозможности возвращения на Землю.
Но дело свое они сделали. Получив известие о намерениях
Венера действительно затормозила вращение вокруг своей оси, но весьма незначительно. Угол ее наклона изменился на два градуса, что вызвало большие наводнения и внезапно пробудило некоторые вулканы. В конечном счете погибло около миллиона человек. По мнению правительственных кругов и с учетом ожидавшегося суперкатаклизма, эти потери не следовало чрезмерно драматизировать. Конечно, предстоял колоссальный объем восстановительных работ, но на планете царила обстановка подъема и оптимизма.
Венериане как бы вновь обрели вкус к жизни и принялись залечивать раны.
На следующий день Глория встретила нас уже с улыбкой. Опасность для ее жизни миновала. Арчи or всего сердца благодарил меня, а взволнованный до глубины души Деламар проговорил:
– Спасибо вам, друзья. Благодаря вашему мужественному поведению мы теперь сможем благополучно вернуться в дорогой нам всем двадцатый век.
Мой взгляд упал на физиономию Паоло. Тот уже явно смаковал предстоящее радостное мгновение, когда заполучит долгожданное наследство. А у меня от слов Деламара по спине поползла противная холодная струйка пота. Но никто даже не намекнул на то, что мне было уготовано впереди. Впрочем, их участие все равно ни в чем не изменило бы уже предопределенный ход событий.
Отчет Глории вызвал бурю противоречивых откликов в среде ученых-венериан. На своем чрезвычайном заседании они решили внимательно следить за развитием феномена металлизации, свидетелями которого мы стали. Через два дня, когда все мы сидели возле Глории, в ее палату словно вихрь ворвался Арчи. Вид у него, прямо скажем, был неважнецкий.
– Друзья, - вскричал он.
– Выяснилось, что это бедствие - гораздо более серьезное, чем мы предполагали. Я только что побывал в центральной обсерватории, где узнал абсолютно сногсшибательную новость. Специальные "зонды", управляемые пространственными волнами, распространяющимися с абсолютной скоростью, показали на нейтронных радарах, что феномен угрожающе быстро развивается. К настоящему времени кусок металла, в который превратилась наша планета, достиг гигантских размеров. Калиус уже сделался спутником этого кошмарного мира. И звезда продолжает испускать то излучение, под воздействием которого монстр непрерывно увеличивается. Видимо, ничто уже не может приостановить его дальнейшего распространения. Радары указывают, что в скором времени положение резко ухудшится из-за вовлечения в это явление других светил с таким же, как у Калиуса, спектром лучеиспускания.
Поднялся мертвенно-бледный Деламар.
– Значит ли это, что входящие в созвездие Лебедя звезды имеют то же излучение, что и мой пресиптрон?..
Отец Салливан заметил с бледной усмешкой:
– Теперь, полагаю, вы убедились, что есть пределы человеческой дерзости?
Но Деламар отнюдь не чувствовал себя побежденным.
Пожав плечами, он отозвался:
– Речь идет о простом совпадении, не более. Но я еще не сказал своего последнего слова.
Он вышел и, вернувшись через пару часов, заявил нам, что имел продолжительную беседу с представителями верховной власти на планете.