Путь в никуда
Шрифт:
Мы посетили литейную, в которой от жары трудно было дышать; прошлись по сборочному цеху, где пахнущие маслом люди собирали ружья и револьверы; заглянули в местный аналог ОТК, занятый проверкой готовых изделий; изучили мощные прессы; посетили патронное производство, работающее, как я понял, в три смены без перерывов на обед…
Помещение за помещением, цех за цехом мы изучали фабрику, которая, со слов экскурсовода, застала довоенные времена. И, глядя на старую кладку, я вполне верил ему.
Эти помещения
Не существует станков, способных работать добрых две-три сотни лет, даже если у вас мир, наполненный магией до краев.
К тому же, старое оборудование, даже сохранись оно каким-то чудом, попросту не смогло бы сидеть на том голодном пайке, что ему предоставлялся сейчас. Ну, по крайней мере, наш экскурсовод утверждал именно так.
И всё шло хорошо, до тех пор, пока мы не подошли к генераторной.
– К сожалению, - сообщил клерк, - о питании от электростанции в нашем положении приходится только мечтать. У нас попросту не хватает энергии для того, чтобы содержать духа молний, пусть и малого. На подобное счастье могут рассчитывать разве что везучие жители Куимре.
Он вздохнул и, открыв один за другим три замка, распахнул дверь.
– Поэтому нам приходится содержать почти два десятка бесов, приводящих генераторы в действие силой своей врождённой магии.
Ганья на этих словах ощутимо дёрнулась, а из-под капюшона донеслось что-то, напоминающее то ли всхлип, то ли глубокий вдох.
Иоганн тотчас же положил ей руку на плечо и повёл за собой.
Мы вошли внутрь в просторное помещение, наполненное мерным гулом работающих машин, от которых под потолок уходили толстые кабели. Именно они должны были питать многочисленные станки.
Ганья замерла посреди коридора, медленно глядя по сторонам, наконец, она тихо и как-то даже жалобно спросила:
– А есть на вашей фабрике еще ра… бесы?
– Нет, госпожа моя. У нас отсутствуют станки, достаточно сложные для того, чтобы прикреплять к ним персональных бесов. Это попросту не требуется.
Наша спутница кивнула и медленно, пошатываясь, точно пьяная, подошла к одному из генераторов, после чего осторожно прислонила ладонь в перчатке к ребристой металлической поверхности. Мне показалось, что на миг гул изменился, стал резким, прерывистым, тревожным, но уже спустя секунду всё вернулось в норму, а бесовка подошла к Иоганну и, кивнув, прошептала:
– Можем идти.
Экскурсия на этом закончилась.
Всю обратную дорогу Ганья была необычайно молчалива и замкнута – даже по своим меркам! – и, едва мы вернулись в гостиницу, не говоря ни слова, устремилась в комнату.
Иоганн кивком указал в сторону Эрика, который так и не отстал от нас, а затем выразительно посмотрел на нас с Сюин. Мы с китаянкой переглянулись
Когда оказались в комнате, наша Кокосовая Коза рыдала взахлеб, уткнувшись в подушку. Плащ валялся на полу, сапоги с перчатками – тоже, а потому ничто не скрывало рожек, торчащих сквозь кудрявые волосы.
Мы аккуратно подошли к плачущей бесовке и замерли возле кровати, сверля друг друга злыми взглядами. Никто не хотел начинать диалог. Я - потому что никогда не умел успокаивать девушек, особенно если они не принадлежат к виду homo sapiens. Мотивы Сюин не знал, но, полагаю, они были примерно такими же.
Наконец, когда молчание излишне затянулось, пожирательница произнесла:
– Всё в порядке?
Более тупого вопроса и представить себе было нельзя, но, как ни странно, Ганья оторвалась от подушки и ответила:
– Н-н-не-е-е-е-ет!!!
И зарыдала еще громче.
Не нападает - и ладно. По крайней мере, можно общаться.
Я присел рядом и аккуратно положил руку ей на плечо.
– Можешь рассказать что не так? Тебе жалко бесов, заключённых в генераторы?
Они кивнула, всхлипнув.
– Но это не главная проблема? – с другой стороны примостилась Сюин.
Очередной кивок.
– А что тогда? – спросил я.
– Я… я… я представила родителей. Одни. Заперты на десятилетия в железной коробке. Без возможности выбраться. Без права выйти. Не способны даже мыслить.
Она отвечала короткими рубленными фразами, каждая из которых сопровождалась новым приступом плача. Но мы с Сюин, в целом, поняли суть проблемы. Вся беда заключалась в том, что я вообще не представлял как утешить спутницу. Что, сказать ей «да не парься, это было давно» и похлопать по плечу? Так это идиотизм.
Примоститься на плечо и начать завывать о своей тяжкой доле? Не лучше.
К счастью, в Сюин все-таки что-то щёлкнуло, потому как она вдруг улыбнулась и мягко, с мурлыкающими нотками в голосе, попросила:
– Расскажи о них.
Всхлипы продолжались еще пару секунд, потом из подушки вынырнуло заплаканное лицо Ганьи.
– Ты правда хочешь послушать?
– Мы хотим, - выразительно взглянув на меня, ответила китаянка.
– Ага, очень хотим, - поддакнул я. – Интересно же.
И это помогло.
Ганья до вечера рассказывала нам о своих умерших от старости родителях. Оказывается, бесы живут не столь долго, как другие сущности из иных планов бытия, а она была поздним ребенком, и к совершеннолетию, которое наступает у их вида где-то в сорок человеческих лет, её родители покинули этот мир. В один день. Уснув и не проснувшись.
После этого мы с Сюин рассказали про своих старших. Что у неё, что у меня истории получились короткими и достаточно простыми: родились, выросли, женились, родили нас, живы.