Путь в Селембрис
Шрифт:
На сцену выскочили три девчонки с птичьими головами, разряженные в развевающиеся блестящие тряпки и оглушительно забренчали на электроинструментах. И заорали хриплыми голосами. И затопали высоченными платформами. Вся публика заколыхалась и стала подпевать.
Мифы все к чертям в Аид!
От попсы нас всех тащит!
Для придурков нет базара,
Оторвёмся, чтоб отстало!
— Тебе оно надо? — спросила баба Яга. — Вы же за яблоками пришли.
И первой отчалила. Обалделый от зрелища
— Вот и яблоня. — доложила старуха.
Посреди площади стояло в загородке аккуратное деревце с золотыми листьями. К растению давилась большая очередь. Сидящий за столом человек принимал деньги и выбивал чеки. А второй срывал яблоки и подавал по штуке на одного. Очередь двигалась быстро.
Едва взглянув на сборщика яблок, Лён сразу узнал в нём Геракла. Точно он. Челюсть ковшом, неприлично тонкая талия и квадратные плечи. Знакомый придурок из мультфильма, который показывали каждый день. Смотреть на это было забавно, а вот участвовать в этом — не совсем. Отстояв очередь, они купили три сувенирных яблока.
— Ты получил, чего хотел. — сказала бабка. — Отдавай трубку.
— Чего делать-то с этими яблоками? — уныло спросил Лён.
— Ешь его. — отозвалась старуха. — Бессмертным будешь.
Лён послушался и откусил. Выплюнул вату и спросил:
— Почему всё так фигово? Балаган какой-то.
— Да?! — изумился молчавший до сих пор волк. — А я думал, тебе нравится! Это же всё, как по телевизору!
Вот именно, как по телевизору.
— Тебе чего не нравится?! — рассердилась бабка. — За это деньги плочены!
— Что так быстро?! — заволновался Гермес. Глаза его забегали в разных направлениях.
— Дрянь представление! — сурово заявила баба Яга. — Яблоки фальшивые. Гони обратно деньги.
— Дельце не выгорело! — весело сообщил пройдоха. — Гешефт накрылся!
Обернулся вокруг себя и растворился в розовом тумане.
Все трое снова оказались на поляне.
— Ты меня обманула. — мрачно заявил старухе Лёнька. — Какой это на фиг сад Гесперид?
— Касатик, неча на зеркало пенять, коли рожа крива! — отозвалась та. — Чего приказал трубке, то она тебе и подложила. Давай её сюда. Уговор дороже денег.
Мучаясь желанием не делать этого, Лёнька отдал переходник. Волк поник.
— А зачем тебе яблоки? — спросила ведьма.
— Мне нужно спасти принцессу и выручить друга. — печально ответил Лён, понимая, как мало всё это касается бабы Яги.
— Спасти принцессу. Выручить друга. — старуха покачала головой. — Давно что-то на моей памяти никто не говорил такого. И кто же задал тебе такую задачу — попасть в сад Гесперид? Откуда знать тебе, каков он, этот сад? И кто такие Геспериды. Я видела там, в твоей памяти, что творится у тебя в голове. Кто так безжалостно с тобою обошёлся? Каков тот мир, в котором с юных лет в умы детей бросают семена цинизма, пошлости, разврата? Нет, мальчик, твоя задача безнадёжна. Ты не увидишь Гесперид.
— Я должен! —
Волк опустил голову на лапы и тихо заскулил.
— Ох, бедный! — пожалела его старуха. — Судьба твоя ужасна. Постой-ка, нет ли средства от твоего недуга? Сама-то я не знаю, да вот сестра моя, она меня постарше. Не скажет ли она?
С этими словами старуха вынула из старого передника клубок верёвки и бросила на землю со словами:
— Беги, клубок. Веди нас среди лесов, холмов и гор, и далей. Веди к сестре моей, Аглае.
Клубок помчался, словно мячик. Паф бросился за ним.
— Садись на спину мне, Лён! Ты не угонишься за ним!
Лён на бегу запрыгнул на спину волка. И удивился, как легко понёс его крупный серый зверь.
— Я с вами, погодите! — воскликнула старуха и моментально обратилась лесной вороной.
Так вся диковинная троица неслась следом за клубком. Тот же резво скакал по лесным тропинкам, перелетал через овраги, катился с гор, взлетал на кручи.
Аглая жила в замшелом каменном жилище, сложенном из древних неотёсанных камней. Мрачная старуха, ещё страшнее, чем её сестра. Сначала она не хотела говорить. Но, слово за слово и стала помягче.
Нет, к сожалению, она не знала средства для избавления от той заразы, которая и здесь встречалась временами. Сюда тоже забегали вурдалаки. Чья-то злая воля плодила на Селембрис непонятную им нечисть. Зато всего лишь сотню лет назад она встречалась со старшей сестрой. И та случайно обронила, что знает средство для спасения от попавшего в кровь яда.
— Ты не скажешь нам, — спросила её сестра, — как попасть к Эрифии?
— Что толку? — усмехнулась ведьма. — Эрифия не станет говорить. Она заснула и обратилась в камень. В последний раз я еле добудилась её.
Но всё-таки вышла за порог.
— Вот, молодец, — сказала она Лёну, — держи стрелу. Только нет лука для неё. Сумеешь пустить её в полёт, найдёт она тебе дорогу к старшей нашей сестре. Да только кто угонится за той стрелой, что некогда лежали в колчане у той, которой имя мы не смеем вслух назвать?!
— Я знаю, кто угонится. — сказал Лён и громко свистнул. В ответ раздалось ржание и с неба явился Сияр. К его седлу привязан лук, для которого Лён так и не нашёл стрел.
Взвилась стрела, со свистом рассекая воздух. А следом на коне взвился и Лён. Тогда за ним полетели две седые птицы — ворона и сова. И только волк помчался по земле.
— Да. Есть средство. — ответила всё ещё наполовину каменная старуха. — Но вам не добыть его. Нет героя, что мог бы убить дракона и его кровью окропить этого несчастного.
— Хорошо. — сказал Паф. — Но не спасти принцессу Лён не может. Не имеет права. Иначе ему не вернуться в свой мир. Его принцесса — девочка из другого мира. Как и он сам.
— Вот как? — вяло удивилась Эрифия. — Сейчас посмотрим.
Сухой, как птичья лапа, рукой она смахнула с себя остатки окаменения. И, слегка шатаясь от старости и немощи, пошла по пещере, в которой жила.