Путь в Селембрис
Шрифт:
Кашляя и заливаясь слезами, Лёнька свалился на пол отстойника и думал, что ещё можно натворить. И запоздало догадавшись, начал ковырять проволокой замок.
— Ай, батюшки, засор! — зашумела бабка, распахнув дверь. Дым тут же потянулся прочь из дома. Под его прикрытием Лёнька по-пластунски пополз и выскользнул во двор.
— Да что же это! — вопила ведьма, обнаружив горящий сундук с праздничным барахлом. — Караул!
Дым приобрёл зелёный цвет. "Наверно, занялись веники на стенках!" — догадался поджигатель.
Сухие
— Лаалот!
И взмыл вертикально вверх.
— Тьфу, дармоеды! — орала внизу на лебедей старушка. — Вы чего припёрли?!
Спустя примерно полчаса он решился опуститься вниз, но не знал, как приказать ступе идти на посадку. Тогда Лёнька принялся её раскачивать. От таких манёвров аппарат потерял устойчивость и начал беспорядочно вращаться.
Ступа рывками двигалась то вверх, то вниз. Налетела за здоровенную сосну, одиноко росшую на взгорке, и от удара раскололась. Лёнька выпал из неё вместе с каким-то барахлишком, валявшимся на дне. Отчаянно хватась за всё руками, он пытался задержать падение. Покатился с горки, треснулся башкой о корень и отрубился.
— …?!!
— Блин, ну чего? — он не мог раскрыть глаза. Веки опухли от дыма. Глаза слезились, в горле першило.
— Косицын! — заорали в ухо.
— Бабка, отвали. — морщась, ответил Лён.
— Косицын, откуда ты взялся?! Что за вид?!
Он с трудом разодрал глаза. Всё как в тумане. В руке крепко зажата прокуренная трубка.
— Баба Яга, отвянь! — попросил он. — Мозги болят от дыма!
И увидел над собой яростное лицо Маргуси! Раздался дикий хохот старшеклассников.
— Смотри, а вот здесь-то! — с улыбкой сказала Изольда Григорьевна.
Зинка Матвеева засмеялась, глядя на фотографию. Школьные подруги уютненько сидели в кабинете у Изы Крендельковой. Сколько лет не виделись! С самой свадьбы Зинкиной! Встретились случайно на улице и едва друг друга узнали. И оказалось, что давняя подружка живёт неподалёку от школы, в которой Изольда работает. Вот и договорились встретиться после уроков первой смены. Чай уже весь выпили, тортик съели. И теперь рассматривают старые школьные и институтские фотографии. Зинка как-то не позаботилась, а Изольда все их сохранила. И принесла на встречу целый целлофановый пакет.
— Смотри, смотри! Изольда, ты же красавица была!
Изольда смеялась.
— Помнишь, как мы битлов переписывали на старые плёнки? Ещё уксусом разрывы клеили!
— Помню! У тебя приставка была «Соната», ты её подключала к старой «Даугаве»!
Они тихо хохотали.
Внезапно распахнулась дверь и на пороге показалась разгневанная Маргарита Львовна. Увидев её в таком состоянии, завуч поняла, что вечер воспоминаний закончен. Зинаида тоже заторопилась.
— Я не врубилась, где он ныкался! — яростно заговорила математичка, потрясая Косицыным, как дерьмом на палке. — Но в таком вот прошмандоне я нашла это у себя в кабинете! На третьем часе только было всё путём, был человекообразным! А на шестом возник в десятом «А»! Пьяный в дымину! Обкурился в умат! В баке турхался с бомжами! Просклоняй его, Изольда, по падежам! Иначе я сама его убъю!
Матичка швырнула эту пакость к завучу и ушла, громко вколачивая в пол каблуки.
Косицын выглядел ужасно. Весь в копоти, земле, листьях. Лицо опухло, глаза красные, на лбу синяк. Рубашка разодрана. И вонял, как горелая помойка. Некоторое время завуч разглядывала это чудо, даже не решаясь спросить, что мог делать в школе такой монстр. А монстр обалдело смотрел на завуча и был явно не в себе. Не хватит ли чудес на одну школу?
— Пойдём к директору. — наконец сказала Кренделючка.
Едва дверь закрылась, из-за шкафа крадучись вышел кот Вавила, вспрыгнул на стол и принялся рыться в мешке с фотографиями.
— Дубовый лист! — изумлённо воскликнул он. Оглянулся и, схватив одну небольшую карточку, быстро скрылся за шкафами.
После бешеной выволочки у директрисы Лёнька, так и не придя в себя до конца, надеялся попасть домой. Покорно выслушивая в свой адрес все эпитеты, он мечтал лишь об одном: добежать до ванны, вымыться, поесть и отоспаться. Где угодно — в снегу, в кровати, но отоспаться!
Когда завуч и директор выдохлись и с огорчением признали, что их доводы на ученика не действуют, то отпустили его.
Косицын с удовольствием и облегчением вдохнул слегка морозный воздух. И тут же понял, что несчастья на сегодня не закончились.
— Эй, Коса! — раздался ехидный голос.
У выхода из школы тусовалась вся кодла Комбрига, то есть Комарова.
— Эй, Коса, — гнусно осклабясь, вразвалочку направился к нему пахан. — ну-ка покажи, что у тебя за ширево!
— Да уж видать, ширяет крепко! — заржал один из шестёрок при виде основательно закопчённого Лёньки. Все расхохотались.
Не дожидаясь, когда подонки его схватят, Лёнька нырнул обратно в дверь и присел на лавочку в вестибюле. Что делать? Вся первая смена уже ушла, пока его пытали у директора.
— Чего расселси?! — визгливо рассердилась тётя Паша. — Хиляй отселева, бендюжник!
Тогда Лёнька побежал на второй этаж. Была идея, только очень ненадёжная. Он набрался храбрости и заглянул в учительскую. Надо сказать, что он-де захлопнул дома дверь и забыл ключи. Теперь хочет позвонить маме на работу и попросить зайти за ним. Должно сработать.