Путь воина. Путь меча. Путь дракона

Брэдфорд Крис

Бой длился не больше секунды. Будь это настоящая схватка, сэнсэй бы уже захлебывался собственной кровью.

Хосокава отошел на безопасное расстояние.

— Как видите, стиль «Двух небес» несложен, — продолжил Масамото, пряча мечи в ножны и кланяясь сэнсэю Хосокава. — В нем нет вычурных и размашистых движений. Точный прицел, аккуратный расчет расстояния и момента удара. Стиль «Двух небес» плавен и чист, как вода.

Сэнсэй предложил ученикам самим попробовать прием «Отразить и ударить». В этот раз Джек оказался в паре

с Кадзуки. Они стали лицом к лицу, и Кадзуки сделал выпад катаной. Джеку удалось парировать его вакидзаси, зато второй меч и близко не коснулся горла соперника.

Несмотря на кажущуюся простоту, техника «Двух небес» напоминала умение одновременно чесать в затылке и поглаживать живот. Она требовала неимоверной сосредоточенности и координации.

Джек попробовал снова, на сей раз настроившись на атаку. Он попал в цель кончиком катаны, но совершенно забыл отразить удар соперника, и Кадзуки едва не снес ему голову.

— Осторожно! — воскликнул Джек, потирая ушибленное ухо.

Кадзуки пожал плечами:

— Надо было отбивать!

— А тебе надо было контролировать удар, Кадзуки-кун, — заметил Масамото с другого края додзё.

— Да, сэнсэй. Простите, я еще не привык к двум мечам. — Кадзуки уважительно склонил голову. По ехидной ухмылке было видно, что он ничуть не жалеет о содеянном.

Джек с нетерпением ждал вечера, когда Ямато наконец собьет с Кадзуки спесь.

13. Поражение

— Я не ожидал зрителей! — пробормотал Ямато, разминаясь перед боем. — Откуда они все узнали?

— Кажется, я кому-то говорил, — смущенно признался Сабуро.

— Кому-то? Да тут вся школа!

Ученики столпились на краю центрального двора храма Энрякудзи, и воздух наполнился взволнованным гулом. Окрестные строения лежали в руинах — их разрушил генерал Нобунага сорок лет назад. И все же сэнсэй Кано иногда проводил здесь уроки бодзюцу. По его словам, храм обладал духовной силой монахов-сохэев. Даже сейчас одинокий монах молился в развалинах Компон Тю-до, где уже свыше восьми столетий горел вечный огонь. Пламя мерцало в тени, свет играл на треснувших балках и разбитых каменных идолах полузаброшенного святилища.

Вечерние лучи пробивались сквозь кроны деревьев, превращая потрескавшийся камень в золотую арену. Кадзуки и его соратники из банды Скорпиона собрались на противоположном конце двора, с нетерпением ожидая поединка. Пятая участница, Морико, пришла вместе со зрителями из другой школы самураев, Ягю рю. Мертвенно-бледное лицо и прямые темные волосы придавали девушке поистине дьявольский вид. Впечатление усиливали кроваво-красные губы и черные глаза, а самой отталкивающей чертой были черные, как сажа, зубы.

Каждый член банды выбрал тренировочное оружие. Кадзуки взял деревянный боккэн. Горо принес посох. Хирото размахивал сюрюдзином; грузики на концах веревки были обернуты тканью для смягчения

удара. Нобу держал в руках пару тонфа, деревянных палок с ручками сбоку. И только у Морико ничего не было. Джек знал, что она хитра и изворотлива и наверняка прячет оружие, чтобы Ямато не увидел его перед боем.

— Ямато, драться не обязательно, — сказал Джек, глядя на шагающего к ним Кадзуки. — Ради меня не надо.

— Дело уже не в тебе, — твердо ответил Ямато. — Речь идет о чести.

— Тебя могут серьезно ранить.

— Раны заживают, а сломанные кости срастаются; восстановить потерянную репутацию куда труднее.

— Но…

— Джек, репутация и имя самурая — это его жизнь и смерть. Из-за отца меня судят особенно строго. Вслед за ним все считают неудачей, что я не изучаю технику «Двух небес». А я и без техники докажу, что способен стать великим самураем и носить имя Масамото.

Джек знал, как страстно Ямато мечтает заслужить похвалу отца. Со дня убийства Тэнно Ямато жил в тени старшего брата. Ни одно его достижение не могло сравниться с успехами Тэнно, по крайней мере, в глазах Масамото. Поединок обещал стать решающим испытанием.

— Вот за что я сражаюсь, — заявил Ямато, выхватывая посох из рук Джека.

Кадзуки остановился и отвесил поклон.

— Похоже, мы собрали целую толпу, — сказал он, оглядываясь. — Надеюсь, зрители не будут разочарованы.

— Они — нет, — ответил Ямато. — Зато ты — будешь, когда я с тобой разделаюсь.

Кадзуки засмеялся.

— Раз ты так уверен в себе, может, поднимем ставки? Назови что-нибудь, кроме чести, за что мы будем драться.

— Ты о чем? — с недоверием спросил Ямато.

— Если победишь, обещаю оставить в покое твоего домашнего питомца. — Кадзуки кивнул на Джека.

— А если проиграю?

— Гайдзин достанется нам.

— Договорились, — к величайшему изумлению Джека ответил Ямато.

— Храбрость, достойная уважения! — съязвил Кадзуки. — И так понятно: победишь ты или проиграешь, он обречен. Когда даймё Камакура добьется своего, всех гайдзинов, что прячутся в Японии, обезглавят или распнут.

— Не бывать этому! — возразил Ямато.

— Вот увидишь. Грядут перемены. Япония вступает в новую эру, и нам нужен сильный предводитель, такой как Камакура.

— Камакура правит провинцией Эдо, а не всей Японией. Совет не допустит его к власти.

— Придет день, и он станет правителем.

Кадзуки развернулся и зашагал к своей банде.

— Ямато! — воскликнул Джек, дергая друга за рукав. — Как ты мог принять эти условия?

— Не волнуйся, я не намерен проигрывать.

— А если проиграешь?

— Ничего не изменится. Он будет задирать тебя, как раньше. И ты сам говоришь, что я непобедим.

Джеку оставалось только положиться на друга. Ямато должен настроиться на бой и не допускать мыслей о поражении.