Путь
Шрифт:
— Да, тебе действительно лучше! Такой аппетит, что мне тоже аж есть захотелось, — сказала Рэй.
— Ещё пожелания есть? — спросил отец.
— Папка, а пошли в больничный парк, на лавочку?
— Да не вопрос! — сходил, достал из того же шкафа больничную обувь.
Я надела эти тапочки и пошла к выходу из палаты, но через несколько метров ноги стали заплетаться, и я остановилась, ухватившись за шкаф.
— Не спеши, торопыга! Давай, я тебя понесу, — сказал Дакар и взял меня на руки, так мы в парк и ушли. А Рэй осталась дежурить, хотя, кроме меня, в госпитале никого не было.
Сидим на лавочке в больничном парке,
Меня затискали до состояния плюшевого медведя, облили слезами, пожурили, похвалили, я узнала о себе ещё немного нового в самых разных выражениях… И, когда я совсем обессилела от общения, отец, кое-как утихомирив шумную толпу моей родни, увёл их к выходу, сказав, что мне положен покой. Остался только дед. Я подсела к нему, обняла и прижалась — от него тянуло любовью и нежностью.
— Прости меня!
— За что? — удивился он.
— За то, что я тебя так напугала! Вон, морщинки новые у глаз появились, и борода стала совсем седая.
— Это да, напугала ты меня знатно! В чем мы ошиблись?
— Поторопились! У партизан была верёвка, надо было подстраховаться.
— Да, ты молодец, а я — старый осёл! Тоже мне, главный по ГО… Элементарную вещь упустил.
— Не кори себя, деда! Все ошибаются, и спасатели тоже, тем более — ты не спасатель! Это мистеру Танрису так ошибаться грех, а не тебе.
— Наверное, ты права.
— Конечно, права!
Вернулся отец, сел рядом.
— Вы тут посидите ещё с полчасика, а потом, пап, ты её принеси в палату, на обед, хорошо? А то сама она ходит ещё так себе. Я пойду — дежурить надо, вдруг опять случится что-то, — встаёт и уходит.
— Деда!
— М-м-м?
— А отчего лопнул трос?
— От птичьего дерьма, Женька.
— Это как? Он же полимерный!
— А вот так. Дерьмо у местных птиц больно текучее и липкое, пропитало трос, он стал жесткий — и от перегибов просто сломался.
— Охренеть!
— Женька!
— Ой! Прости, деда!
Глава 10. Тучи сгущаются
Женька (Мендуар, июнь — июль 2366 г.)
Каникулы, каникулы… Как в прошлой жизни меня радовало это время, так сейчас всё увяло, радости нет совсем. В школе — движение, там товарищи и наставники, там новые знания и друзья с общими интересами. На каникулах тишина и пустота, только охота, рыбалка, пленэры с Джиной и альбомом, да изматывающие тренировки по утрам с дедом и единомышленниками.
Пять лет прошло, как я совершила свой дурацкий подвиг на переправе. Дед тогда сказал: — Мы с тобой, Женька, совершили тогда все возможные ошибки, какие могли. Для меня это — вообще гимн вопиющей некомпетентности. Вот что тебе помешало вытащить Ферона биотикой? — и я зависла… а действительно, что?
Когда нас пригласило местное головидение на передачу, то дедушка, ничуть не смущаясь, выложил все свои доводы, и у ведущей случился ступор. Следуя логике деда — нас не хвалить надо, а наоборот. Ситуацию спас позвонивший в студию Толият. Наш главный спасатель прокомментировал слова деда.
— Господин адмирал!
Спас егерь репутацию деда. Хотя, я думаю, что и сам дед спас её не меньше — своей жесткой позицией в отношении своих же действий. Проведённый ведущей блиц-опрос общественного мнения показал, что 95 % населения поддерживают деда и 5 % просто пока не определились.
Позвонивший позже Джозеф Хартман, папашка Алекса, вообще расставил все точки над «ё». Сказал, что господину адмиралу надо поменьше рефлексировать, а задать вопрос обществу: нужно ли ему это обучение? И если нужно, то попросить это самое общество помочь. После передачи народ подумал… и скинулся на дополнительные тренажёры, на дедовом полигоне построили скалодром, искусственные пороги, значительно расширили и улучшили уже построенное ранее. В результате — очередь на полигон еще выросла.
Сомневаюсь, что это можно записать в свои достижения, но я стала звездой школы. Тяжелая, изматывающая роль… Полгода вся школа почему-то считала нормальным подойти и спросить: «Слышь, Шепард, а как это — героиней быть?». Успокоились только после того, как мне пришлось громко пообещать неприятности своим фанатам, а потом и нанести несколько безвредных, но болезненных ударов биотикой самым резвым.
В тот год Денис улетел на Землю. Тогда, летом, пришли экзаменационные тесты, и брат, в присутствии губернатора колонии, как гаранта честности сдачи, решил их все, причём — на отлично. Как ревела Вэсил, когда мы его провожали — вот тогда то и стало понятно, что она к Денису совсем неравнодушна, а азари, оказывается, умеют скрывать свои эмоции от эмпатов! Вот ведь чем дальше, тем интереснее — синенькие дамочки-то очень не просты…
И вот, уже пять лет брат грызёт гранит флотской науки. Он скоро прилетит на каникулы. Курсант или нет — уже второй лейтенант Денис Шепард. Алексей последовал за ним на следующий год, так что оба моих старших брата — будущие офицеры ВКС Альянса. У Дениса впереди год боевой стажировки, и по её итогам он получит назначение. Хотя он, как второй по успеваемости на курсе, имеет все шансы по окончании училища получить погоны первого лейтенанта. Есть хорошие шансы, что к моменту вторжения вполне может и до контр-адмирала дослужится. Там, впереди, событий много — один Скиллианский блиц чего стоит. Дед сказал ему, чтоб просился на Пятый флот, это самый воюющий флот Альянса, а значит — там и опыт, и звания в первую очередь. Правда, и голову сложить можно запросто… Брат спросил — разве мнение курсанта при распределении учитывают? Дед ответил, что для первого десятка по успеваемости — учитывают. Хотя многие дуболомы просятся во Второй флот. Хороший разговор получился в прошлом году, дед тогда много интересного рассказал…