Путь
Шрифт:
— Алис, я же говорю, я серьёзно. — Доктор пытался говорить убедительно. — В чём прикол обдолбаться до зелёных соплей, чтобы ничего потом не помнить? Бычий кайф, как мне кажется. Поэтому я не хочу видеть этот препарат ни рядом с собой, ни у тебя…
— А ты мне кто, папочка, что ли? — внезапно огрызнулась она и отодвинулась. — Какое ты имеешь право мне ставить условия или ограничивать в чём-то?
— Нет, не папочка, — он присел на кровати. — Конечно, я тебе не папочка. И это меня тоже, кстати, беспокоит.
— Что именно? —
— Ну, — не сразу нашелся он. — Вот, например, скажи мне, Алиса, кто мы друг другу? Кто я для тебя?
— Ой, всё! Дай мне время разобраться в своих чувствах, — внезапно раздраженно ушла она от ответа, вскочила с кровати, включила свет и направилась в гостиную, накинув по дороге легкий черный пеньюар. — Я же не смогу сделать выбор, пока тебя толком не узнаю. По крайней мере, эти слова мне всё время папа говорил.
— Он прав, — кивнул Доктор. — Аттал частенько бывает прав.
— Но иногда и ошибается…
— Что ты имеешь в виду?
— Так, ничего, — Алиса зашла в туалет, не закрывая за собой дверь. Через минуту из ванной раздался громкий голос:
— А нюхать я сегодня не буду вовсе не потому, что ты так сказал, запомни! Просто у голубого «снега» толерантность пару дней, поэтому сегодня попрёт не так сильно, как завтра. Да, и ещё я хотела тебе сказать, что взяла наркоту с собой не для того, чтобы обдолбаться, как ты говоришь.
— А для чего?
— Для общения, Шурик, для общения. Просто чтобы нам с тобой избежать всех этих неловких моментов…
— Каких неловких моментов? — не понял Алекс.
— Каких, каких? Мы с тобой не так уж и хорошо знакомы, а в трезвом состоянии у малознакомых людей немного наберётся тем для разговора. Ты замечал, например, что под «снегом» или алкоголем мы болтаем, не замолкая, а когда на трезвяке, то нам не о чем поговорить? Ты не находишь?
— Нет, не нахожу! — даже возмутился он. — С чего ты вообще это взяла? Мы же всегда нормально общаемся. Лично мне, например, с тобой интересно. А тебе разве нет?
— Интересно со мной? И почему же это? — донёсся из туалета её заинтересованный голос.
— Ты… ты необычная, — он не сразу нашел, что ответить.
— Например? — проявила она интерес к разговору о себе любимой. — В чём я необычная?
— Ну, например, например… Например, тебе абсолютно наплевать, как ты выглядишь по утрам, я заметил…
— Тут ты прав! Вообще насрать сто куч! Спасибо боженьке, я всегда самая красивая! У меня идеальная внешность, чтоб ты знал, даже если я с утра, с похмелья и с грязной головой, — скромно ответил голос Алисы из ванной комнаты. — Но знаешь, под снегом я вообще кажусь себе абсолютно неотразимой и уверенной в себе. Я ничего не стесняюсь, могу даже пописать в твоём присутствии. Никаких комплексов.
Алекс округлил глаза. Элис продолжила: «Знаешь, ты тоже необычный».
— Я? И в чём же?
— Ты, когда раздеваешься, первым делом снимаешь штаны,
— Да, ты права.
— Это очень непривычно выглядит, если честно. Обычно наоборот.
— Привычка. Это…
— Потом расскажешь. А сейчас, дружочек, ты не мог бы выйти?
— Выйти? Куда выйти?
— Выйти прогуляться на пляж, например. Или сходить до магазина…
— Не понял. Зачем?
— Ох, ты какой непонятливый. Я хочу сходить в туалет, или тоже нельзя?
— Ну, так сходи!
— Шурик, ты дурачок? — Алиса, по-видимому, так жутко рассердилась, что даже выглянула из уборной. — Сходи, говорю, погуляй, пожалуйста, потому что мне нужно в туалет. По-большому, ты понимаешь теперь?
— Тебе так сильно нужно в туалет, что ты меня отправляешь в магазин? — попытался он отшутиться. — За брандспойтом и огнетушителем, что ли?
Алиса аж зарычала в ответ и кинула в него белым гостиничным тапком. Пришлось спешно накидывать футболку и ретироваться. Прогулявшись по округе, он нашел место, откуда можно было позвонить в Ганзу и очень обрадовался, услышав голос Лойера, сообщающего, что в полисе всё в порядке, работа кипит.
Алекс вернулся обратно через час с двумя бутылками хорошего вина, сыром и пакетом всяческой вкусной снеди, которую нашел в магазинчике неподалёку. К этому времени Элис уже переоделась в лёгкое бежевое платье в синенький цветочек и заплела в волосы шелковую ленту, которую, впрочем, Алекс так и не заметил. Он залез в карман, вытащил небольшую коробочку и протянул:
— Держи! Это тебе!
— Мне? И что же это? — девушка открыла её и с удивлением достала серебряную брошку с зелёными камешками в виде листьев пальмы и надписью «Тракийски бряг».
— Просто безделушка тебе на память.
— Ой, спасибо, — улыбнулась Алиса уголками губ. — Я её потом на что-нибудь прицеплю, — и убрала за вазочку. Было видно, что она не очень рада подарку, возможно, из-за его невысокой цены и, как следствие, ценности для неё. Разговор было скомкался.
— Не очень-то тут и романтическое место, я прогулялся, посмотрел, — неуклюже продолжил Алекс.
— Да я на романтику не обращала внимания, лишь бы салон красоты был рядом, да магазины, да узел, чтобы пересесть на «Путь». — Алиса доброжелательно подхватила беседу, и воодушевлённый Алекс продолжил:
— И море.
— Да, и море на переднем плане, ты прав. От моря я прямо переполняюсь энергией, — добавила она. — Кстати, будешь завтракать?
— Ты приготовила нам завтрак? Не может быть?
— Может, может. Прошу к столу.
— Ого! Ты сама это всё сделала?
— Почти. — Ответила она и вздохнула, удивляясь его непонятливости. — Конечно же, я в отеле заказала завтрак и сервировку, и с твоего счёта расплатилась, дорогой, ничего страшного?
— Нет, нет, всё в порядке, — как можно более беспечно отозвался он. — Конечно. Будь как дома.