Путь
Шрифт:
— А приключилось такое, Пика, что меня, Борю Менялу, хлопнули какие-то нездешние наглецы! Ворвались ко мне, ствол приставили к башке, я начал было что-то им предъявлять и рассказывать, а они сразу же мне двинули по роже, видишь?
— Вижу, вижу! Взяли на хлопок, говоришь? Залётные? А на что же они покусились, негодяи? — хохотнул Пика.
— В том то и дело, Пика! На безделушку! Эти два дебила забрали пустышку совершенную и даже ни рубля денег из кассы не дёрнули! Деревенские лопухи, точно тебе говорю! Не местные, иначе бы ко мне не ломанулись. Но проблема то в другом, Пика! Эти два мешка с говном увидели у меня на столе наручники, и один из них, придумал, тварь, меня
— Ладно, ладно, давай без подробностей, слышь! Чую я, что ты чуть не обосрался. Так на что хлопнули-то тебя, Боря? Перстень, поди, какой старинный, из меди с зеленым стёклышком? Ты это любишь… — уважительно смеялся над ним Пика, ведь стараниями Менялы сбывалось все, что его бригада добывала на просторах Союза.
— Нет-нет — на безделушку, сын в схоле выменял копию старинного пистолета, ему цена две копейки, а я его покрасил старилкой и за сорок рублов на продажу выставил. На кой им он нужен был, уродам? И где теперь эти говнюки, и где пистолет, за который рублы заплачены, и где мне все это искать, ты мне это скажи?
— Не этот пистоль, погляди-ко? — вдруг раздался голос Юсуфа с другого конца стола.
Боря обернулся, прищурился и, помедлив, кивнул:
— Этот, этот! — успокоившись, произнёс Боря и облизнул губы. — А откуда он у вас?
— Вспомнил! Я у тебя этот пистоль и видел, — довольно сказал один из собутыльников, подтверждая сказанное Менялой. — На деревянной витрине у тебя стоял.
— Точно, точно — там! — быстро покивал головой Меняла.
— Боренька, а уж не эти ли ребятки тебя опрокинули, слышь? — медленно развернулся и, показав на забившуюся в углу троицу, вопросил Пика.
— Где? А! Вон они! — вдруг разглядел их Боря Меняла в полутемноте и зарычал, тыкая пальцем. — Вот эти пидоры, Пика, вот они, говноеды! Мочи их, ублюдков! Мочи их, Пика!
В тишине стало слышно, как поскрипывали половицы пола.
Оливер сглотнул, Оливия учащённо задышала, Лой негромко пробормотал:
— Нам уже пора начинать думать, чтобы тихонечко идти.
— Ну что, цуцыки, молитесь! — цокнул языком Пика, потирая руки. — Первый раз, слышь, первый раз вижу таких ебланов, которые бы за десять минут завалили испытательный срок. Сколько лет живу — никогда в жизни подобного долбоящерства не встречал. Вы решили у меня же украсть, и мне же впаять? Да вы просто попутали настолько, что…
— Я и девку эту знаю! — вдруг прервал его Боря. — С ней Бо живет!
— О как?! И ещё, оказывается, с этой сучкой Бо живёт? — вдруг очень громко удивился Пика и повернулся к Боре. — То есть, что значит живёт, слышь?
— Вроде, как говорят, что Бо ещё стала немножечко би… — неуверенно начал Меняла.
— Так Бо «подлиза» стала, оказывается? — расхохотался Пика. — Ой, дела, ой, насмешил, слышь! Прикиньте, пацаны — Бо то у нас, оказывается, у вот этой вот красоточки… Ой, Боря, как я рад, что ты ко мне сегодня заглянул! Я и вопрос твой решил на ходу, да ещё и за это подарков получил — целых три. Хороший вечер у нас сегодня ожидается, пацаны, не ожидал, что так весело будет! — продолжал потирать руки Пика и потихонечку направился в их сторону. — Сначала мы вот что сделаем, слышь: по очереди оприходуем девку, как я и говорил, на столе её расстелем и в два ствола по кругу отжарим. В уши спички воткнем, неглубоко, будет кочевряжиться, поглубже засунем —
Напряжение настолько возросло, что даже замигал свет в лампочке, висевшей подле Лойера.
— Ты её не тронешь! — вдруг раздался хриплый от волнения голос, и Англичанин выдвинулся вперёд, выставив кулаки. Оливия спряталась за спину Лойя, тот оглядывался, перебирая варианты, но ничего не находил — в этом пустом углу без окон и дверей ничто не могло помочь им избежать участи.
— Что ты там сказал, я не расслышал? — остановился Пика, молча опустил руку за спину и медленно вытащил из тайника в поясном ремне тонкую пику в виде буквы Т с длинной обоюдоострой ножкой.
— Я сказал, не трогай её! — кулаки Англичанина затряслись от злости.
Лицо Юсуфа в это время приняло вопросительную форму, он глядел вверх, вспоминая, обыскал ли он этих двоих?
— Ещё раз, что ты там прокукарекал? — Пика почти вплотную подошёл к Олли и крепко сжал в одной руке пику, похожую на штопор с острым прямым лезвием.
— Я тебе сказал, ты её не тронешь! — твёрдым голосом повторил Англичанин, глядя тому в глаза и широко раздувая ноздри.
— Что, что, я не расслышал, миленький? — откровенно нагло сложил вторую руку в трубочку Пика, прижал её к уху, повернулся этой стороной к Олли и поглядел на остальных с ухмылкой, мол, готовьтесь ребята, сейчас будет весело. — Повтори-ка ещё, я не расслышал, голубок!
— Значит, не расслышал? — со злостью спросил его Англичанин.
— Ага, не расслышал, малышка моя! — все так же передразнил ржущий Пика, высунув язык.
— Сейчас расслышишь! — Англичанин вытащил из кармана плаща ствол, мгновенно взвёл курок и бахнул прямо в повёрнутое к нему ухо Пики.
**
— Тра-та-та, тра-та-та, бум-бум-бум, — задрожали и запричитали трубы, когда Бо залезла в крошечную душевую кабинку, чтобы немного погреться вечерком в горячей воде.
— Твою же дивизию! — с раздражением ответила им молодая женщина, безуспешно пытаясь не обращать внимания на мерзкие дребезжащие звуки.
— Вот какой идиот это делает, а? Посрать же нормально не дадут, — тут же гулко загундел из санузла в соседней квартире старик-сосед и постучал по стене. — Бо, у тебя, что ли, трубы засрались, я спрашиваю? А? Посрать, говорю, нормально не дадут!
— Чтоб ты вконец обосрался, старый пердун, — подумала Бо, но, вздохнув, крикнула совсем другое в сторону вытяжки. — Не, дядя Пападос, не у меня. Сверху вроде.
— Сверху? А я говорил им, а они мне что? Не слушают старших, а потом засерается всё. А?
— Так ты бы взял, да помог молодым, прочистил бы им трубу, — она заорала погромче.
— Я свою-то не могу прочистить, как следовает, а ты говоришь, — закряхтел на унитазе старый Пападос и затих.
Трубы тоже замолчали, и Бо вздохнула было с облегчением, расслабилась в горяченькой водичке, как вдруг раздался стук во входную дверь.
— Да что же будешь ты с ними делать?! — в сердцах сплюнула в воду Бо и замерла, надеясь, что звук не повторится. Но в дверь постучали ещё раз, уже громче.