Путь

Канощенкова Алена

— «Нет, как раз таки будет. Ночью я усыплю их — всех, кого смогу. У нас появится возможность прорваться в лес. Ты перекинешься. Пройдёт время, пока они опомнятся, разберутся с моей магией и отправятся в погоню. Мы уже будем далеко. По-моему, этот план предполагает минимум пролитой крови».

Просто. Слишком просто, чтобы быть правдой.

— «Ты можешь пользоваться магией? Проверь».

Пауза. Движение руки, ласкающей блаженно мерцающий воздух. И — ничего. Магия словно натыкается на невидимое препятствие и

исчезает, не успев раскрыться. Я молча разглядываю свои руки. Не нужны глаза, чтобы видеть, как настораживаются маги. Только слепой спокоен. Он едет в середине процессии перед нами.

— «Этого я и боялась».

— «Ну уж нет. Чтобы какие-то человеческие…»

— «Тарриэль!».

Эльф обмякает в седле.

Слепой оборачивается и качает головой

— Не повторяйте эту глупость. Не надо.

Сдерживаю рычание

— Что с ним?

— Ничего особенного. Магический резерв опустел.

Значит — всё, что было восстановлено за ночь, ушло на одну попытку, закончившуюся к тому же ничем. А ведь резерв был почти полон. Смешно… так недооценить противников. Я молчу. Нельзя нападать на них сейчас. И уж тем более одной. Нельзя. Леший, но как же хочется!

Полная луна светила на небе. Яркая, огромная, зовущая… Ага. Только я лежала рядом с эльфом, закинув руки за голову, и равнодушно созерцала это самое светило. И никуда оно меня не звало. Наоборот, всё больше клонило в сон. И я ничего не могла с этим поделать. Разве что терзаться от сознания собственной беспомощности, да слушать дыхание Тарриэля. Немало, если разобраться.

— «Что теперь?»

— «Не знаю. Спи».

— «Мне холодно».

Эльф придвинулся ближе, накрыл меня и себя плащом

— «Так лучше?»

— «Да».

— «Тогда закрывай глаза и спи».

— «А ты?»

— А я буду петь.

Ночь. Полная луна. И тихий голос эльфа. Почему я никогда потом не могла вспомнить слова той песни? Может из-за воплей проснувшихся магов, почему-то не оценивших ночной концерт? Впрочем, едва ли. Ведь вопли раздались далеко не сразу. У нас было время. Немного — на несколько вдохов и выдохов. И шёпот

— Спасибо.

— Не надо. Я не смогу повторить её.

— Знаю.

А потом слепой лично и впервые не таясь проверял наложенные на нас щиты. Всё не мог чего-то найти, даже хмуриться начал. Закончилось это для нас на удивление легко — сторожить стали старательней, да магические запреты начали ощутимо давить на голову. Могло ведь быть и хуже. Или не могло. Не знаю. Слишком явно они нас боялись, чтобы решиться на что-то большее. И так же явно не понимали.

— Забавно. — Прищурился Фет. — Как много нового можно узнать…

— Погоди. — Людвиг повернулся к воину (Зорда его звали) и негромко так, серьёзно спросил

— Ты на бой-то меня вызывать будешь?

— Что? — мягко переспросил Хорт. Глаза

беловолосого оборотня полыхнули холодной зеленью начинающегося изменения.

Людвиг не обратил на него внимания. Его взгляд был прикован к побледневшему лицу Зорды. Император настойчиво повторил

— Ведь собирался, я же вижу.

Студенты переглянулись. Полуорк потянулся к сапогу, но воин покачал головой, останавливая его. Положил руки на стол, так, чтобы все могли видеть кисти. И спокойно признал

— Собирался.

— Передумал?

— Ещё не знаю.

— Так. — Оборотень почти шипел, сдерживая изменение. Это было сложно, но выполнимо. Желание не совершить опрометчивый поступок пока перевешивало инстинкт, требовавший немедленно перекинуться и перегрызть юному наглецу горло. Студенты нервничали, но в разговор не вмешивались, явно доверяя своему предводителю. Сидели, разглядывали стены. Ни Фет, ни Странник почему-то не торопились реагировать на это возмутительное…

— Не шуми. — Отмахнулся Людвиг.

Хорт обиженно стих. Нравится императору, что с ним разговаривает как с равным какой-то мальчишка, что ж, дело его. Он, Хорт, никогда бы такого не допустил. Негоже, когда о статусе вожака забывают. У оборотней такое недопустимо, хотя стая — это почти семья и организована так же. Может, в этом и дело. Беловолосый оборотень тоскливо покосился на запертые двери. Нет. Он останется здесь, и не будет думать о Заре. Не будет, он сказал. Усилием воли оборотень снова заставил себя прислушаться к разговору. Лицо его по-прежнему оставалось невозмутимым и не отражало никаких эмоций. Ни к чему посторонним знать, что его тревожит. Это и своим-то не всегда позволено…

— Я готов стать твоим советником.

— Чтобы не дать совершить ошибку, за которую тебе придётся меня убить?

— И это тоже. А ещё я хочу тебе помочь.

— Что скажут остальные?

Студенты переглянулись. Эльф озвучил общую мысль

— Ты это всерьёз?

— Нет. Мне просто захотелось развлечься. — С каменным лицом сообщил Людвиг.

Студенты обалдело захлопали глазами. Император полюбовался немного их перекошенными физиономиями и сжалился

— Всерьёз. Мне понадобится помощь, чтобы во всём разобраться и навести порядок. Рассчитывать на Совет не приходится.

— А плата нам положена? — деловито поинтересовался полуорк, застенчиво ковыряя в лохматом ухе. В собственном, по счастью. Сидящий рядом с ним эльф морщился, но молчал. Привык, бедняга.

— Положена. — Людвиг на миг представил скорбную и бледную физиономию казначея. Настроение резко поползло вверх.

— Ну тогда… стало быть… того.

— Мы принимаем предложение. — Кивнул эльф.

— «Остаётся надеяться, что Фет не ошибся». — Запоздало мелькнула разумная мысль. Император истребил нахалку и озвучил последний вопрос