Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Дорога как дорога. Ничего особо интересного. Южный тракт был выстроен по схеме автобана и шел мимо всех крупных населенных пунктов на приличном удалении. Дорожное полотно для Новой Земли было выше всяческих похвал – руки к нему приложили. И руки умелые.
Крупных рек больше не встречалось, а мелкие перекрывались деревянными мостами самых причудливых конструкций.
На самой дороге стояли только фортызаправки и фермы, которые их обслуживали. Более крупные форты, которые уверенно разрастались в торговые поселки, находились на перекрестках, которые вели к столицам анклавов. Так что все, что необходимо в дороге, можно было получить
Путевые виды уже исчерпали свою новизну и остроту для восприятия. Да и были они вполне однообразны. Сухие субтропики. Мелкие различия между ними выискивать было лень.
Под охраной трех броневиков чувствовал себя в безопасности, что тоже не стимулировало вертеть головой по сторонам. Хотелось быстрее добраться до своих, но если мы будем торчать в каждом городе по две недели, то рекорд Моисея, я так думаю, мы многократно перекроем.
Заезд в Палангу, который был озвучен девчатами, вдруг воспылавшими к Ингеборге лучшими чувствами, я пресек в зародыше. Не для того она от нас уходила, чтобы снова видеть наши рожи. А соскучиться по нам за несколько дней она вряд ли успела. Да и незачем нам мешать ей устраивать новую жизнь – у нее сейчас самая страда идет – не только утоптаться на новом месте, но и поставить себя в городе.
Также мимо проскочили столицу новоземельных аккумуляторов – итальянский город Наполи (Неаполь, если уж совсем порусски – Новгород). Тормознулись там только на обед в фортезаправке на перекрестке. Покормились настоящей пастой, как на Старой Земле. И снова в путь.
Ночевать остановились в аналогичном поселке с фортом на перекрестке с Варной. В аскетичном отеле получили по койке в двухместных номерах за пять экю. С туалетом и душем в торце этажа.
Ужинали в отдельно стоящей кафешке, расхваленной нам хозяйкой отеля. Шопским салатом, мусакой, овечьей брынзой, салямом трех сортов и ароматным хлебом, который пекли тут же. Запили все неплохим местным вином типа «гымзы». Мастерготвач[420] Георги оказался действительно кулинарным кудесником: сотворить такое чудо из простой мусаки – это надо особый талант иметь. Он и на Старой Земле держал загородное кафе «Сини извари» под Кюстендилом. И единственное, чего тут ему не хватало, – это источника воды, текущей с гор. А охота, по его мнению, тут даже лучше, чем в горах Осогово. Ну а я рад был немного попрактиковаться в основательно подзабытом мной болгарском.
Галя, собирая со стола грязную посуду, благодарно шепнула мне мимоходом:
– Жорик, ты – чудо.
Что ж, приятно, когда твои усилия ценят.
В этом безымянном пока поселке оказался даже открытый кинотеатр, в котором с наступлением темноты крутили фильм «Индиана Джонс и последний крестовый поход». С закадровым переводом на болгарский язык поверх английского. Смотрел эту ленту я, наверное, раз седьмой. Но все равно получил удовольствие, заодно избавился от очередных бабских притязаний.
В дороге постоянно вспоминалось, как мы с Наташкой тискались на последнем ряду сидений, когда катили по валлийскому анклаву. И от этого становилось безнадежно грустно.
Новая Земля. Европейский Союз. Южная дорога.
22 год, 10 число 6 месяца, понедельник, 21:55.
Обедали по графику в Коринфе, точнее – в фортезаправке на перекрестке к нему, километрах с двадцати от самого города. Обедали после того, как штурмом оккупировали
В этом форте ярко проявился греческий национальный колорит. Все дома – оштукатуренные и беленые, синие деревянные жалюзи на окнах, по углам меандр припущен для красоты синей краской. И вообще все вывески были сделаны краской прямо по побелке стены около дверей. Хорошо, что еще они все мелким шрифтом дублировались поанглийски. А то бы мы поблукали.
Крыши – грубая терракотовая черепица. Явно нефабричная.
Вся мебель – деревянная и крашенная маслом.
Вся посуда – из глазурованной коричневой глины, с разными орнаментами.
Но вот кухня в общепите разнообразна. На все вкусы проезжающих. Даже типичная американская бигмачная там была, и не простаивала, хотя большинство предпочитало попробовать национальный колорит, которого, впрочем, было в избытке не только в еде, но и в интерьере и даже в одеяниях официанток.
Цены были не сказать что умеренные, но и не сильно кусачие. По крайней мере семнадцать долларов за гамбургер, как в московской забегаловке «Планета Голливуд», никто не спрашивал.
Долго мы там не задержались. Ноги размяли, поели, облегчились – и снова в путь. Мы и так много времени потеряли, пока я по госпиталям валялся.
Впереди колонны гордо катил валлийский пушечный броневик в качестве передового дозора.
За ним, отступя сотню метров, броневик испанских «рэкете» со спаркой «браунингов» М2.[421]
Потом телепал «хамви» кирасир с крупнокалиберным пулеметом – чуть ли не ДШКМ,[422] за ним – наш автобус, испанский «лендровер 109», который отзывается и на имя «Сантана», со спаркой «пулеметгранатомет», трофейный «лапландер» таежниц и снова «хамви» кирасир со спаркой «пулемет – автоматический гранатомет».
Замыкал колонну еще один броневик «рэкете» со спаренными «браунингами». Этот шел ретирадно, развернув башню назад.
В автобусе ретирадный пулемет был заправлен новой лентой и торчал из окна, как ему и положено было. На ствол презерватив натянут. Пыль можно потом и замести веничком, а вот безопасность – на первом месте.
Изза этой безопасности минут двадцать до хрипоты спорил с лэрдом и сержантомказадором перед выездом: брать или не брать с собой семью пожилого французапровансальца с шестью дочкамипогодками от тринадцати до семнадцати лет весьма ординарной внешности. Не повезло мужику, до своих южных французов он так и не доехал, как жене стало плохо, и через месяц она скончалась в Коринфе, в больничке. Диагноз – укус насекомого с непроизносимым названием, которого здесь попросту называют сколопендрой, и не столько яд этого инсекта вызвал смерть, сколько аллергическая реакция организма цветущей женщины на этот яд.
Мужик, чтобы с врачами расплатиться, свой микроавтобус продал и теперь тут застрял. Проходилито они на Новую Землю как неимущие беженцы, по плану «Б». Всей наличности – семь тысяч экю, часть которых была уже потрачена на оружие, патроны и топливо.
К иным подсаживаться (в том числе и на корабли) он сам боится – вернее, боится за дочерей, а другие его не берут даже за деньги. А автобуса уже неделю не было – нет пока регулярного тут сообщения, и когда будет – неизвестно, а деньги утекают как сквозь пальцы уже сейчас. Как я его понимаю…