Путанабус. Трилогия
Шрифт:
Он замолчал, горько всхлипывая.
Двое среди людей – они стояли, обнявшись, и наперегонки плакали. А нас, вокруг, как будто бы и не было для них.
Епишкина мама, началось в колхозе утро. Где моя стерва Роза? Этот развратный ребенок. Вечно ёрничающий, циничный «коверный» нашего гарема. Элитная московская проститутка.
Век живи, век учись, а женщин никогда не поймешь.
Я взял себя в руки, решив, что эта сова сама себя разъяснит, и стал аплодировать. А что еще оставалось мне делать?
Вскоре рукоплескали уже все, прям как товарищу Сталину на юбилее ВЦСПС.
А эти, как оказалось, насильно разлученные влюбленные смотрели на нас ошарашенными глазами, будто в первый раз видели.
И плакали.
Но и улыбались при этом вполне счастливо.
И это их чувство огромного счастья волшебным образом передалось всем вокруг.
Да и что такое счастье?
Всего лишь ощущение.
Хочешь быть счастливым?
Ощущай.
И весь рецепт.
Колокольчиками зазвенела замечательная идея, как из этого любовного мордобоя сделать настоящий праздник для всех. Раз уж у меня продолжается сезон утрат, то пора превращать его в сезон свадеб.
Я подозвал гориллообразного носатого сержанта с терминалом, представился поанглийски. Тот в ответ на хорошем русском языке назвал себя:
– Мастерсержант Исраэль Бен Гурион,[432] – и смотрит на меня большими грустными глазами цвета спелой маслины.
Вот так вот. Ни много ни мало. Тогда почему только сержант? Ладно, проехали, не ко времени это выяснять.
– Коротко меня зовут Жорой, – добавил я, – а тебя? Изя или Сруль?
– Зови Изя.
– Так вот, Изя, в этом богоспасаемом местечке найдутся четыре крашеных столбика и тряпочка от солнца?
Изя все понял влет, просветлел лицом, глаза его заговорщицки засияли.
– Конечно, найдутся. И не только хула. У нас тут целая хоральная синагога с раввином есть. Даже с кантором и резником. Миква и та есть. Все как у людей.
– Тогда зови всех сюда. Теперь Саше уже не отвертеться. И на Старую Землю не сбежать.
Сержант довольно заржал и уточнил:
– Я и не знал, что его зовут Саша. У нас этот шлемазл зовется Аарон.
Ничего удивительного для меня не прозвучало. Давно уже знаю, что на Новой Земле каждый имеет право на новое имя и новую биографию. Но сержанту ответил другое:
– Я тоже не знал, что Розу на самом деле зовут Рейзел.
А сам мстительно подумал, что не один, так другой орденский патрульный у меня от уз Гименея не отвертится.
Сержант позвал всех патрульных от шлагбаума. Я – своих девчат и валлийцев.
Окружили не видящих никого, кроме друг друга, Розу с Сашей.
Отвлекли их от поцелуев.
Ну и рожи у них были! Неужели все влюбленные так глупо выглядят в глазах окружающих?
– Саша, – строго спросил
Он в ответ уставился на меня, как телок титешный на бадейку с молоком.
А Роза тут же заявила свои женские права.
– Жорик, не надо. Только я одна имею право его бить! – И загородила этого амбала своим маленьким стройным телом.
– С тобой потом поговорим, – погрозил я ей пальцем.
И снова обратился к парню с предельно серьезными интонациями:
– Итак, Сашарон, ты ПОПАЛ. – И видя в его глазах прежнее непонимание ситуации, пояснил: – За руку брал?.. Брал! В глаза смотрел?.. Смотрел! Женись!
– Как «женись»? – не понял парень.
Откровенно не понял. По глазам видно. Видимо, всю свою мыслительную деятельность он сосредоточил исключительно вокруг слова «попал».
А у Розы отпала челюсть.
Вот черт, надо срочно спасать парню второй глаз.
– Как, как… Кверху каком, – придал я своему голосу торжественности. – Я спрашиваю тебя, АлександрАарон, официально как опекун Розы Шицгал на Новой Земле: согласен ли ты, как честный человек, взять РозуРейзел Шицгал в жены по закону Моисея и Израиля?
– Ооо… – загудела толпа патрульных почти на инфразвуке.
А Роза открыла рот и не смогла его закрыть, хотя и пыталась.
Ктото из их толпы завистливо выкрикнул, узнавая Розу:
– Да это же «Мисс первый месяц» из нового календаря Русской армии! Везет же некоторым. Ну почему не мне!
Роза, умная девочка, сориентировалась быстро и, влет поняв всю мою интригу, не оставила своему бывшему парню даже намека на маневр. Повисла у него руками на шее и пиявочкой на губах. Подвизгивая от удовольствия и болтая в воздухе ногами в кедах.
В то же время ктото из солдат рядом подставил приклад автомата, а сержант с диким радостным воплем разбил об него простую фаянсовую тарелку с голубой каемкой. Где только взял?
Сержант взревел.
– Тноим!!!
Все местные солдаты его дружно поддержали. В том числе и негры.
– Тноим!
Роза, оторвавшись от Саши, вынула из кобуры наган (на что жених заметно дернулся, как будто Роза все же решила его расстрелять на месте) и с поклоном, двумя руками, поднесла револьвер жениху.
– Теперь он твой, – положила она оружие к ногам парня.
Сержант рядом с Сашей выдохнул, вполголоса подсказывая парню:
– Киньян.
Саша поднял револьвер левой рукой, взяв поперек барабана, прижал к груди. Встал на одно колено и довольно выспренно даже не спросил, а заявил, протягивая к девушке правую руку:
– Рейзел, ты будешь моей женой по закону Моше и Израиля.
– Буду, – скромно ответила Роза, потупив глазки, – и не только по закону Моше и Израиля, но и по законам этой страны.