Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Шрифт:
Я объясняла путано, но это было не самым главным. Главное – я говорила честно.
– Угу. И тут же вернулась. Зачем?
Он в который раз задал тот же самый вопрос, и я не нашлась что сказать. Джейми снова отвернулся. Найдя защелку, он открыл окно. Я не знала, задыхался ли он или избегал встречаться со мной взглядом. Запавшее в комнате молчание нарушилось шелестом моросящего за окном дождя. Запахло свежестью.
– Ты… не желаешь знать меня? Я правильно понимаю? – очень тихо спросила я. – Теперь понятно… Я понимаю… Ты теперь живешь по-другому,
Наверное, дождь шумел сильнее, чем я произносила такие тяжелые для меня и сбивчивые фразы. Сердце снова бешено билось, но сквозь его стук я слышала даже возню на третьем этаже: я не хотела пропустить ни слова из того, что должен был сказать Джейми. Пока он не мог видеть моего волнения, я тихонько вытерла потные руки о платье.
В это мгновение Джейми вытаращился на меня.
– О мой бог! Ты взаправду спятила. С чего ты взяла, что я гоню тебя? – Его страшная бледность бросилась мне в глаза. Наверное, я выглядела не лучше. – Как ты не можешь понять – я хотел тебя все эти двадцать лет! – Глаза Джейми странно блеснули.
Порыв ветра из распахнутого окна набросил космы ему на лоб, но Джейми тут же убрал их нетерпеливым жестом.
– Но пойми, англичаночка, сейчас я не тот, каким был двадцать лет назад. Да что тут говорить, теперь мы почти не знаем друг друга. То ли дело, когда мы поженились. – В его голосе явственно слышалась досада.
– Джейми… мне нужно уйти? – выдавила я.
Сердце мое замирало.
– Хватит!
Джейми ринулся ко мне, до боли хватая за плечи. Я попыталась отстраниться, хотя дверь мешала сделать это.
– Нет. Я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу, чтобы ты осталась. – Он говорил спокойно, но на его лице отображалось сомнение, глодавшее его, смешанное с раздражением от моих расспросов. – Я ведь уже сказал, что не гоню тебя. Но…
Теперь был его черед выталкивать из себя сложные фразы, не теряющие своей важности и облеченные в словесную форму.
– Англичаночка, скажи мне… Ты не откажешься от меня? Ты сможешь принять меня таким, какой я есть сейчас? Сможешь заново узнать меня, не испугаешься?
Я почувствовала, как то, что держало меня в напряжении все это время с момента моего появления в Шотландии, испаряется, уступая место расслабленности и облегчению. Маленький червячок сомнения и страха все же оставался, но он скорее был связан уже с беспокойством о нашем общем прошлом.
– Джейми Фрэзер, ты опоздал – я уже здесь. – Мои руки уже не дрожали и не были потными, и я смогла погладить Джейми по щеке. Его щетинки были плюшевыми на ощупь. – Джейми, я пожертвовала всем ради тебя, я даже оставила дочь. Я очень рискую, но это потому, что я хочу быть с тобой, где бы ты ни был и кем бы ты ни был.
Джейми протянул мне обе руки, раскрывая объятия. Огоньки свечи весело плясали в его глазах. Я ткнулась в него носом. Наконец-то мы вместе. Джейми – настоящий Джейми, а не мое воспоминание о нем – здесь, можно коснуться его, вдохнуть его запах. Наконец-то.
Он погладил меня по щеке, ласково улыбаясь.
– Англичаночка,
Я дрожала от нахлынувшего счастья и не смогла наградить его ответной улыбкой.
– Да неужто? Да что ты вообще знаешь обо мне, а, Джейми Фрэзер? Вдруг я все это время проделывала всякие ужасные вещи? Может, я конченый человек, а ты и не знаешь?
Джейми понял, что я провоцирую его, и с готовностью включился в игру.
– Ага, англичаночка. Точно конченый. Только это неважно.
Я перестала лукавить и дурачиться и, помолчав, смогла произнести:
– Да. И мне.
Вздохнув, я смутилась. Мы так хорошо знали друг друга когда-то и так плохо знали сейчас, что не знали, как вести себя. Все было ново, все приходилось открывать заново – как здесь было не смутиться? Даже эти объятия напомнили нам, что наши тела отвыкли друг от друга. Будущее было неясным, и мы, хотя и продолжали быть вместе, не могли отделаться от странного чувства узнавания и открывания заново. Будем ли мы снова единым целым, как раньше, даже если приложим к этому все усилия?
В дверь постучали – то была служанка с ужином, состоявшим из холодной баранины, горячего супа и теплых булочек из овсяного теста. Она подкинула дров в очаг, бывший в комнате, и разожгла его.
Мы ужинали неспешно и остерегались говорить о чем-то важном, поддерживая необязательный разговор о мелочах. Я, например, поведала смешные и малозаметные детали в духе рассказа о своем пути от Крэг-на-Дун до Инвернесса или о путешествии в дилижансе до Эдинбурга и мешочке мистера Грэма. Джейми тоже угостил меня рассказом о своей встрече с мистером Уиллоби – тот умирал с голоду и мучился с похмелья в порту Бернтисленд. Джейми нашел его среди ящиков и бочек.
О наших чувствах за едой мы не обмолвились. И тем не менее можно было кое-что заметить. Я, например, все более и более смущалась присутствием Джейми, невольно рассматривая его тело. Подливал ли он вино в бокал, доставал ли салфетку – я замечала гибкость его рук, покатость плеч, мощь груди. Джейми, казалось, смотрит на меня так же – украдкой, мельком отмечая то, что интересует его, или замечая то, что попадает в поле его зрения. Он тоже прятал глаза, как и я, поэтому нельзя было сказать ничего определенного, но после ужина мы встретились глазами. В них горело одно, соответствующее месту нашего пребывания. Я вздрогнула от желания.
Джейми допил вино и стал буравить меня взглядом.
– Мы…
Его взгляд говорил больше, чем он сам.
– Мы будем спать вместе?
Джейми зарделся и поспешил пояснить:
– Здесь не жарко, одежда мокрая, и нужно согреться как следует…
– Да и здесь только один табурет, правда? – помогла я. – Да.
Я услышала, что мое дыхание сбилось. Смотря на постель, я чувствовала желание и стеснение одновременно.
Джейми снял штаны и чулки одновременно.
– Что же ты молчишь, англичаночка? Тебе ведь нужно разобраться с кружевами. – Он окинул меня взглядом.