Путешествие Чандры

Белоконь Ольга Александровна

С этими словами красавица ударила по отражению, возмутив воду, и отвернулась, изящно изогнувшись, как лань.

– Не огорчайся так, – произнёс Чандра, с улыбкой глядя на расстроенную Тару.

– Кто здесь? Чандра? – произнесла супруга гурудэва, резко поворачиваясь. – Зачем ты, негодник, подглядываешь?

– Решил скрасить твоё одиночество, – лунный дэв смотрел на Тару не отрываясь, так что та засмущалась и опустила глаза. – Но, если тебе неприятна моя компания, я уйду.

– Нет, не уходи, – Тара снова подняла большие голубые глаза. – Мой супруг снова пропадает на собраниях дэвов,

я скучаю, развлеки меня.

– Я могу рассказать тебе множество историй, случающихся на земле и на небесах, – улыбнулся Чандра, тут же присаживаясь рядом с Тарой на берегу. – Я ведь везде бываю, освещая мир.

– Расскажи что-нибудь такое, чтобы время летело быстро, тогда я не успею соскучиться сильно по моему Брихаспати, – вздохнула Тара.

– Я часто развлекал её историями, мы играли, шутили и смеялись – и всё это было совершенно безобидно. Любовь к Таре дала мне силы совершать путешествия каждую ночь и давать энергию роста всем живым существам. Но мне мало было быть рядом с Тарой, я хотел большего… – сказал Чандра в настоящем.

– Я, глупец, думал, что ты наконец научился видеть Махадэва в вещах мира и поэтому начал обходить небосвод… – пожаловался Брихаспати.

– Ну, Чандра, в чём причина грусти в этот раз? – Индра-дэв весело смотрел на задумавшегося лунного дэва. – Где ты всё время теряешься, о чём думаешь? Ведь только недавно Луна наконец начала полностью обходить небосвод, энергии в мире пришли в равновесие – и вот ты снова о чем-то печалишься! Скажи своему царю, в чём дело?

– О, это пустяки, – пробормотал Чандра, смущаясь и явно чувствуя себя неловко от вопроса Индры. – Просто есть одна женщина…

– А, всё понятно, – усмехнулся дэврадж. – Заметил какую-нибудь красавицу на небе или на земле? Да хоть бы и в Патале – моя Шачи, ты же знаешь, дочь асура и небесной девы. Но зачем грустить, если ты можешь жениться на ней?

– Не могу, – смутился Чандра ещё больше. – В этом-то и дело. Она любит другого.

– Но тебя все равно тревожит её облик, всё время о ней думаешь? – усмехнулся царь дэвов.

– Да, признаться, очень тревожит, – вздохнул Чандра. – Не отпускает даже во сне, ни на чем не могу сосредоточиться. Мне больно от того, что не могу быть с ней…

– Это ерунда, дорогой, не о чем беспокоиться, – убеждённо заверил Индра. – Ты попал в любовные сети, дружок. Выход прост – тебе нужно только соединиться с этой женщиной материальным образом – и всю твою тоску как рукой снимет, уж поверь мне.

– Но как это возможно? Она никогда…

– Пустяки, – снова уверенно заявил Индра. – Прими облик её возлюбленного, и делай, что хочешь. Я сам не раз так делал.

– Разве это не большой грех? – в сомнении пробормотал Чандра.

– Почему грех? Ты получаешь своё, а она даже ничего не узнает, как и её возлюбленный, – пожал плечами Индра. – Никому никакого вреда. Подумай об этом. От любовной страсти даже заболеть можно, как бы тебе снова не пришлось таять…

Чандра поёжился, вспомнив дни своего угасания. Поблагодарив за совет, он в задумчивости удалился.

– Не смотрите на меня так, – зашипел Индра-дэв в Сурья-локе. –

Я же не знал, что Чандра тогда говорил о Таре, супруге гуру! Думал, он о какой-то незамужней кокетке.

– Вы бы расспросили об обстоятельствах, прежде чем давать совет, – заметил Шани ровным голосом, не отрываясь от карты.

Дхамини ничего не сказала, но подумала, что в отношении любой девушки, даже и легкомысленной, не стоит поступать так, как будто бы она – вещь, предназначенная только для выполнения желаний мужчины. И от души понадеялась, что Чандра это поймёт.

– Какая тёмная ночь, а ведь сегодня не новолуние, – задумчиво произнёсла Тара, почти невидимая. – Дорогой, почему нам не зажечь свет? Ты так неожиданно вернулся из собрания, так обрадовал меня, дай мне посмотреть на тебя прежде, чем ты вернёшься к дэвам?

– Не стоит… – негромко произнёс голос, так похожий на голос Брихаспати. Но Тара, не слушая, быстро зажгла свечу – и тут же выронила её, потому что на супружеском ложе увидела совсем не своего супруга.

– Не нужно было тебе этого делать, Тара, – произнёс Чандра в темноте. – Лишние знания – лишние огорчения.

– Ты! – задохнулась женщина, она прижалась к стене, поднеся руки ко рту, как будто хотела затолкать обратно рвущийся из неё крик, и только смотрела в темноту огромными глазами.

– Да, это я, твой Чандра, – усмехнулся дэв. – Признайся, ты же этого и хотела? Я видел, как ты смотришь на меня, как ждёшь каждой нашей встречи. Мне пришлось за тобой побегать, видишь, я прикрыл свой диск тучами, чтобы было совсем темно, и пришёл к тебе. Мне даже не сильно пришлось притворяться Брихаспати – только изменить немного голос. Но как ты не поняла, что я – это не он? Говорят, сердце верной жены всегда чует правду… Может, ты не такая верная, как притворяешься перед другими, а, Тара?

– Ты меня обманул! Притворился им! Я не хотела того, что случилось! О, как же мне теперь быть? – рыдала Тара. – Лучше бы мне умереть!

– Вот это лишнее, – мягко заметил Чандра. – Зачем все эти ужасы? Он, может, и не узнает ничего.

– Но я-то знаю! Я знаю, что осквернила супружеское ложе, что предала моего господина! Как я ему в глаза посмотрю! Нет, жизнь в таком состоянии для меня невозможна!

С этими словами Тара резко открыла дверь ашрама, чтобы бежать к реке – и замерла на пороге, потому что за дверью стоял Брихаспати. Он вернулся раньше, так как хотел порадовать супругу и услышал последний их разговор с Чандрой. Брихаспати был белее мела, вся кровь отхлынула от лица. Тара отшатнулась от него и бессильно опустилась на пол. Закрыв лицо руками, она отчаянно зарыдала.

– Чандра! – рявкнул Брихаспати, приходя в себя. – Сейчас я прокляну тебя за это гнусное, подлое дело!

– Не стоит вам этого делать, – Чандра испугался, но всё же держал себя в руках. – Тогда все узнают, что ваша супруга – нечестивая, развратная женщина.

– Я бы хотела умереть, чтобы искупить свой позор и освободить себя и вас, мой господин, – с трудом произнесла Тара, не поднимая головы, через рыдания. – Но не могу этого сделать! Потому что чувствую, что в этот час во мне зародилась новая жизнь. Твой ребёнок, Чандра, твой!