Путешествие Чандры

Белоконь Ольга Александровна

Чандра растерянно смотрел на брата.

– Попробую объяснить, – терпеливо втолковывал ему агхори. – Дакшина – плата благодарности. Я назвал цену, теперь ты должен мне дать её со всем уважением, не жалея расставаться. Понимаешь? Со всей возможной преданностью, и без сожалений. Наверное, тебе нужно время. Его у тебя немного – ведь скоро новолуние. Дай мне мою дакшину до того, как скроешься от глаз смертных и богов. Иди куда угодно, елси хочешь – я буду ждать тебя в этом самом месте.

Чандра моргнул и огляделся – никаких костров, шакалов, вдов – даже небо очистилось от туч и проглянули первые звёзды. Только Даттатрея

сидел всё на том же камне, спиной к океану, спокойный, как сам Махадэв.

– Хорошенькое дело, – говорил Чандра оленю, быстро удаляясь от берега океана, ставшего вдруг таким страшным. Спать лунному дэву уже совершенно не хотелось. – Отдать голову с благодарностью и любовью, ничуть не сожалея о таком даре, а, напротив, испытывая самые благостные чувства… Сложную задачу задал брат Даттатрея, ничего не скажешь.

Тропинка повернула и повела вдоль берега. Океана не было видно, но его солёный запах и шум волн были хорошо слышны. Месяц показал свои тонкие рожки на небе, когда Чандра и олень достигли рыбацкой деревни. Но на улицах никого не было, заглянув в дома, Месяц увидел, что и в них пусто.

– Странно, куда это делись люди, – олень тревожно шевелил ушами, и лунный дэв успокаивающе погладил своего пёстрого друга. – Все вещи на месте – и горшки, даже еда есть, и лодки с сетями брошены…

Внезапно олень повернулся на юго-восток и побежал туда. Чандра последовал за ним, вскоре и его слуха коснулись голоса людей. Неподалёку от деревни находилось место погребальных костров, все жители – мужчины, женщины, малые дети, старики – все находились там. Но ни одного костра не было зажжено. Крики и плач неслись над этим местом скорби и расставания с умершими.

Приняв вид простого смертного пастуха, лунный дэв подошёл поближе, чтобы выяснить, в чём дело. Несколько небесных звёзд сошли на землю и приняли облик кротких овечек.

– Поклоны вам, добрые люди. Что у вас случилось, какое горе? – спросил Пуру у рыбаков.

– Посмотри, что сделали эти разбойники, Мали и Мани, – печально сказал старый рыбак.

Пуру глянул, и стал белым, как бумага, а небесный месяц поспешно спрятался за тучкой. На месте для погребений лежало несколько тел, мужских и женских, но все они были безголовыми.

– Видишь, добрый человек, эти злодеи убили наших родных, а головы унесли с собой, – продолжил старый рыбак, качая головой. – Как же теперь мы сможем их похоронить? Наши традиции учат, что тело должно быть целым. Их ведь и утонувшими и утратившими тело считать нельзя. Так что же нам делать?

– Кто такие эти Мали и Мани? – спросил Пуру, несколько придя в себя от ужасного зрелища. – И зачем им головы людей?

– Они пришли недавно, из соседних краёв, – пояснил старик. – Два брата, отрекшихся от мирской жизни. Они проповедуют какое-то учение, говорят, скоро будет конец света. Убивают всех, кто не хочет к ним присоединиться, целыми деревнями. Они, и их дружки… Ну, те, кто принял их учение. Не знаю уж, зачем им головы – но они всегда их забирают. Все их боятся, но никто ничего не может сделать – очень уж они сильны. Даже наш раджа. Говорят также, что владеют они магическими силами. Уж даже и не знаем, кто защитит нас от этих злодеев, сколько ещё голов будет отделено от тел…

– Как же так? – Пуру задумался. – Знаете что? Я в этих краях человек новый, зашел случайно,

возвращаясь в свою деревню в горах от родственников. Могу попробовать узнать, чего добиваются эти Мали и Мани, и выкрасть у них головы ваших родичей. Вы только последите за моими овечками.

– Добрый человек! – рыбак даже прослезился. – Если ты сможешь вернуть нам наших дорогих, будем тебе благодарны всю жизнь! Не беспокойся, твои овцы будут в порядке, мы найдём для них самую лучшую траву!

– Махадэва благодарите, – улыбнулся Пуру, и, взяв с собой только оленя, отправился к логовищу Мали и Мани.

Братья и их последователи жили в нескольких пещерах на склоне горы. Казалось, они настолько отрешены от жизни, что заживо погребли себя в этих сумрачных каменных мешках.

– Но отрешённые обычно не причиняют никому вреда, – сказал оленю Пуру. – Это святые люди, живут тихо, постигают истину… Не похожи эти Мали и Мани на обычных отрешённых.

– Кто идёт? – мрачный, покрытый пеплом и грязью человек, похожий на агхори, заступил дорогу пастушку. В руках у него было широкое копьё, конец которого упёрся в грудь Пуру.

– Меня зовут Пуру, я – пастух, – вежливо проговорил Пуру. – Услышал про ваше учение и пришёл с ним познакомиться.

– О, искателям знания здесь рады, – кивнул отшельник и убрал копьё. – Как раз сейчас наши гуру в общем зале проводят ритуал и объясняют учение. Ты можешь тоже послушать.

– Благодарю, – Пуру поклонился, и, вместе с оленем, прижимающимся к его ногам, направился туда, куда указал мрачный страж.

Действительно, в большой пещере, под каменными сводами, по кругу, сидело несколько десятков схожих с агхори людей. Они раскачивались в ритм большого барабана, на котором играл один их собрат. Двое людей, также отшельнического вида, находились в центре человеческого круга. Они, распевая мантры, чертили на ровном каменном полу пещеры янтру – священный символ из линий, кругов и прочей геометрии. Но эта янтра была Пуру не знакома.

– Кого же они хотят призвать, какую энергию? – шепнул Пуру оленю. В воздухе ощущалось что-то очень недоброе.

Возле янтры пастушок заметил большую статую Махакали – грозная форма, украшенная гирляндой из настоящих человеческих черепов, с тёмной кожей, высунутым языком и выкаченными глазами мрачно взирала на происходящее в пещере. Статуя была покрыта чем-то тёмным – Пуру решил, что это кровь. Возле ног статуи Мали и Мани, а это они чертили янтру, сдёрнули покрывало с большого подноса, стоящего рядом, – на нём обнаружилось несколько голов. Пуру вздрогнул, но не отвёл взгляда – посчитав головы и мысленно представив тела, которые он видел в деревне рыбаков, пастух понял, что все эти головы принадлежат убитым днём жителям деревни.

– Прими наше подношение, мать Махакали! – воскликнули братья, и все их ученики повторили эти слова, распростёршись на полу. Пуру же встал за выступ, стараясь, чтобы его сейчас не заметили.

Мали и Мани установили головы в янтре и продолжили усердные молитвы. Воздух задрожал, где-то послышался отдалённый раскат грома. Но больше ничего не произошло.

– Мать Махакали получила наши жертвы, но для её прихода сюда нужно ещё больше, – вздохнул Мани.

– Завтра же мы пойдём в деревни и заберём всех, кого встретим! – воскликнул Мали, и ему ответил согласием хор отшельников.