Путешествие Демокрита
Шрифт:
ВОЛШЕБНЫЙ ФИРМАН
Основательно отдохнув, они стали обсуждать план дальнейших действий.
Левкипп находил, что теперь нет уже никакого смысла скрываться и пришло время воспользоваться фирманом.
Так они и сделали: отправились к начальнику города — баллену. Левкипп предъявил ему фирман, сочинив тут же, что он путешествует со своими слугами, но подвергся нападению разбойников, забравших у них лошадей и имущество. Все это выглядело весьма правдоподобно: одежда путешественников, их измученный вид свидетельствовали
Во время обеда Левкиппа поразило, что все слуги были грустными. Сам баллен был в траурной одежде. Волосы на голове у него были нечесаны, на глазах то и дело показывались слезы. Левкипп спросил, почему баллен, несмотря на постигшее его несчастье, все-таки принимает гостей?
— Таков обычай, — сказал баллен, — долг гостеприимства — прежде всего. Узнав, что Левкипп известный греческий мудрец, а его ученик Демокрит изучал в Греции медицину, баллен очень обрадовался и повел обоих гостей во внутреннюю часть дворца. Там покоилась на ложе женщина изумительной красоты.
— Это моя любимая жена, — сказал баллен, — вчера она умерла, а мне все кажется, что она вот–вот проснется. Посмотрите, она совсем как живая, и я уверен, что искусный врач мог бы ее оживить. Сделай это, Демокрит, и я ничего не пожалею, чтобы вознаградить тебя.
Демокрит наотрез отказался, говоря, что не умеет воскрешать мертвых, но баллен настаивал. Тогда Демокрит сказал:
— Хорошо, я попробую воскресить ее, но для этого надо написать на ее покрывале имена трех человек, которые не испытали в жизни никаких огорчений.
Баллен в восторге от обещания Демокрита тотчас разослал по городу гонцов, чтобы те привели жителей, никогда не испытавших никаких огорчений. Вскоре привели несколько человек, но, когда Демокрит стал их расспрашивать, оказалось, что у каждого из них в жизни было горе. Так ни одного имени и не удалось написать на покрывале умершей.
— Вот видишь, — сказал Демокрит, — жизнь любого человека, если только он не занимается наукой, достойна сострадания. Жизнь похожа на ночной караул воина: стоишь всю ночь дрожа от холода, а наутро уступаешь свое место другому. Как же хочешь ты, один из всех людей, прожить всю жизнь без горя?
Мудрость Демокрита смутила баллена. Через несколько дней он снабдил путников одеждой, провизией, деньгами и предоставил им удобную повозку, запряженную сильными породистыми лошадьми. Напутствуемые любезными пожеланиями, беглецы отправились в дальнейший путь, расположившись на подушках в повозке.
На следующий день, в самую жару, путешественники остановились на берегу Евфрата, который здесь особенно близко подходил к дороге. Демокрит предложил всем выкупаться. Левкипп и Диагор с радостью поддержали его. Они с наслаждением плескались и плавали в прохладной воде, только Деркето не купалась и сидела
Течение Евфрата медленное, глубина небольшая, во многих местах реку можно перейти вброд, но были в ней опасные водовороты и омуты, и нужно было быть хорошим и опытным пловцом, чтобы справиться с коварством реки.
Беспечный Диагор заплыл по течению дальше других и вдруг ушел с головой под воду. Левкипп и Демокрит, купаясь, увлеклись ученым разговором. Только Деркето, которая сидела на берегу, увидев, что с Диагором что-то произошло, не раздумывая долго, бросилась ему на помощь. Сначала водоворот подхватил и ее, но вскоре вынырнули две головы: Деркето тащила нахлебавшегося воды Диагора за волосы.
Почувствовав, что теряет силы, Деркето громко закричала. Тут только Левкипп и Демокрит увидели, что случилось, и вытащили обоих на берег.
Диагор скоро пришел в себя, а Деркето в мокрой одежде, с распустившимися волосами стояла над ним, не помня себя от страха за любимого. Демокрит и Левкипп были в восхищении от храбрости и преданности девушки. Диагор был очень смущен, узнав, что именно Деркето спасла ему жизнь.
Обсушившись и одевшись, они снова двинулись в путь и поздним вечером остановились на ночлег, выпрягли лошадей, поели.
Левкипп с Демокритом и Диагором уселись под открытым небом. Деркето уже крепко спала в повозке.
Разговор, который зашел у Левкиппа с Демокритом, очень взволновал Диагора.
— Не правда ли, Демокрит, Деркето — чудесная девушка? На месте Диагора я был бы на седьмом небе.
— Как тебе сказать — я не люблю женщин. Деркето нравится мне больше других — она мало говорит. Нет ничего ужаснее болтливой женщины. В искусстве злословья им нет равных, но Деркето, кажется, скромна и незлобива. Заслуживает похвалы и простота ее наряда.
— Она к тому же и красива. Из нее вышла бы хорошая жена.
— Всякая жена есть зло, — отвечал Демокрит. — Женщина всегда умеет подчинить себе мужа, даже если он выше ее во всех отношениях. Не редкость, что владыки целых государств пресмыкаются, как рабы, перед женщиной.
— Так ты решительный противник брака? Но ведь дети… Сколько радости доставляют они человеку?
— Но не меньше и горя. Сколько нужно труда, забот и борьбы, чтобы вырастить хороших детей. Если же они окажутся дурными, то для родителей это страдание несравнимо ни с какими другими.
— По–твоему, человек должен умереть в одиночестве?
— Если человек посвятил себя науке и философским размышлениям, то одиночество ему необходимо. А если уж хочешь иметь ребенка, то выбери, какой тебе нужен, и усынови его. Ребенок же, рожденный твоей женой, может оказаться неудачным, и тогда придется довольствоваться таким, какой родился.
— Как всегда, ты слишком мудришь, Демокрит. По–моему, естествоиспытатель должен исходить из законов природы, а не из выдуманных правил. Но Диагору, я надеюсь, ты не будешь навязывать свои мнения. Неужели ты не позволишь ему жениться на Деркето?