Путешествие дилетанта
Шрифт:
На улице он сразу понял, что долго так ходить не сможет – толстая пачка врезалась в тело и норовила выпасть или провалиться в штанину.
– Стоп, – сказал он. – Давай зайдем в кафе.
Они нашли полупустую забегаловку и, сев за столик, заказали невероятных размеров бутерброд – разрезанный вдоль батон, внутри которого чудесным образом поместились сыр, ветчина, листья салата и помидоры. Пьер, придерживая заветную пачку под футболкой, направился в туалет.
Задача оказалась не из простых. Даже разделенные на две порции, деньги в карманы не лезли. В итоге пришлось запихать их в трусы, обмотав пачку в целях гигиены туалетной
– Ничего – целее будут, – пробурчал он.
– А если тебя похитят?
– Кому я нужен, – не понял Пьер.
– В сексуальное рабство продадут, – опять затряслась Мели.
Пришлось обмотать летнюю куртку вокруг пояса и короткими перебежками пробираться в сторону Сан-Марко. Всю дорогу он завидовал шотландцам…
До отправления оставалось больше часа и, чтобы не толкаться с драгоценным грузом в толпе, они купили билеты во Дворец дожей. Пьер с трудом передвигал ноги, особенно когда пришлось карабкаться по каменным лестницам тюрьмы.
– Оставь меня здесь, – простонал он, присев на лавку в одной из камер.
– Как раз для тебя место – тут Казанова сидел, – отозвалась Мели.
На втором этаже музея в стеклянной витрине они обнаружили зловещую металлическую конструкцию – пояс верности.
– Они их годами носили, а ты часок потерпеть не можешь! – прошептала Мели, незаметно похлопав его по «портмоне».
Остаток времени до отправления прошел как в бреду. Было больно, жарко, хотелось чесаться и еще безумно хотелось залезть в прохладную воду лагуны. В каюте Пьер, постанывая, стянул штаны и вытащил ненавистный компресс.
– Все – теперь ты их таскай, – заявил он, запихивая пачку в сумку Мели.
* * *
Белгородский через неделю не позвонил. Не позвонил и через две. Собственно, Пьер и не рассчитывал теперь на какую-то помощь с его стороны, да и «отчитываться» пока было не о чем. Мели направила во Франкфурт письмо с просьбой о восстановлении на учебе, но ответа пока не было. Вопрос финансами был на какое-то время решен. Единственное, что сильно угнетало, была невозможность связаться с родными и все им рассказать.
Подготовкой к свадьбе рулила Вера. Ее подруга, владелица небольшого загородного кафе, согласилась сдать свое заведение на вечер и даже разрешила использовать продукты и вино с рынка. Коллега с работы привезла из Австрии, где работал ее муж, недорогое, но стильное свадебное платье. Костюм для жениха, оказывается, можно было взять напрокат.
– Как на карнавал, – пошутил Пьер. – Можно хоть Чебурашкой одеть.
Наступал сентябрь, цены на мясо и овощи падали, так что процедура получалась не разорительная. Дороже всего обходилась аренда автобуса для доставки гостей от ратуши в Загребе до места проведения банкета в Самоборе.
При подаче документов выяснилось, что жениху необходима справка из советского ЗАГСа о том, что он не состоит в другом браке, да еще и переведенная на сербскохорватский. Также на церемонии должен был присутствовать переводчик.
– Ну, с переводчиком – это правильно. А то еще выяснится потом, что меня не женили, а усыновляли или в армию провожали… – рассудил Пьер. – А вот справку-то где взять?
Хочешь –
Как быть? Первым желанием было сразу сообщить Александру, но, поразмыслив, Пьер решил не торопиться. Пока была нужна помощь Белгородского, лучше было его не разочаровывать. Письмо спрятали и даже не стали говорить о нем родителям.
– Делай, что должен, и будь, что будет, – мудро заметила Мели. – Умный человек сказал…
– И что же я должен?
– Сейчас ты должен поменять лиры на динары и оплатить аренду автобуса для гостей. В субботу ты должен съездить с отцом в деревню за вином и ракией. Справку эту дурацкую должен добыть. Достаточно? Список гостей я, так и быть, сама составлю – ты здесь все равно никого не знаешь.
– А что будет?
– А будет все просто замечательно. По сравнению с тем, что было, можно сказать, что наступает самый приятный период нашей жизни. Малярии здесь нет и убивать нас пока никто не собирается!
* * *
Свадьба Пьеру неожиданно понравилась. Честно признаться, он с тоской ждал дня «икс». Не то, чтобы жениться не хотел или к невесте охладел, просто бывал он на нескольких свадьбах в Ленинграде и всегда поражался натужности этого действа. Обилие незнакомых и почему-то некрасивых людей, свидетели с идиотскими лентами через плечо, иногда – стихи и стенгазеты, как на детских утрениках… От всего этого ему становилось невыносимо жаль брачующихся и хотелось, в нарушение традиций, украсть не только невесту, но и жениха, и не возвращать их ни за какой выкуп.
Публика в ратуше собралась приятная на вид и на ощупь (обниматься лезли, но п'oтом ни от кого не пахло) : много молодежи, преподаватели из университета, заводские коллеги Небойши с загорелыми женами и на удивление немногочисленная родня. В последний момент появился Белгородский с огромным букетом.
– Интересно, – подумал Пьер. – На свои купил или из «фондов» списал?
Удивил подбор музыки – на регистрации не было традиционного марша Мендельсона, а звучала какая-то средневековая лютня. В кафе молодые люди с удовольствием выплясывали под народную музыку. Пьер попытался представить себе своих питерских друзей, танцующих под «Валенки-валенки», но его фантазии на это не хватило. Иногда раздавались грубые аккорды, и хриплый голос что-то немелодично выкрикивал. Гости начинали с энтузиазмом подпевать, перекрикивая друг друга. Это была сверхпопулярная в Югославии группа Bulldozer.
– Наверное, все дело в словах, – решил Пьер. – Надо учить язык…
С обреченностью он ждал, когда народ дойдет «до кондиции» и начнутся подходы с бокалом в руке с целью пообниматься с новым родственником и объясниться в любви на непонятном языке. К счастью, гости произнесли несколько тостов и начали вполне мирно веселиться – танцевать и болтать по углам. Периодически подливали себе ракию в длинные высокие рюмки, напоминающие лабораторные пробирки. Никто Пьеру не надоедал, стенгазету не вывешивал, пьяные под столом не валялись и даже драки не было. Вроде, как и не погуляли, по питерским меркам.