Путешествие «Космической Гончей»

Ван Вогт Альфред Элтон

Еще раз приношу извинения и остаюсь вашим послушным внуком.

Клэйн».

Лидия неохотно призналась себе, что восхищена этим письмом. Теперь она так никогда и не узнает, на самом ли деле ее перехитрили или угадали ее желание. Возможно, подумала она, раскошелившись, я сумею узнать, вправду ли он продал ее или просто отослал в имение, пока я не забуду о случившемся и о ней самой. Стоит ли игра свеч? Она задумалась. Придется послать на расследование кого-нибудь, кто знал девчонку. Когда? Она подняла голову.

— Далат!

Женщина, принесшая письмо, присела.

— Да?

— Как выглядит вчерашняя рабыня из библиотеки?

Далат была обескуражена.

— Ну… я не помню, ваше превосходительство… Кажется, блондинка.

— Блондинка! Ну ты, тупоумная! У девушки были прекрасные золотистые локоны, а ты и не заметила.

Далат пришла в себя.

— Я не привыкла запоминать внешность рабов, — сказала она.

— Пошла вон! — Лидия произнесла

это спокойно, без эмоций. Не на кого надеяться.

В конце концов ее главная задача — возвращение Тьюса в Линн. Лорд Клэйн — единственный мутант в нашей семье, он может и подождать. Тем не менее досада от поражения осталась.

За год лорд-правитель превратился в больного старца. К семьдесят первому году он почти ослеп на левый глаз, и лишь голос его оставался сильным. У него был громовой баритон, который вселял ужас в сердца преступников, когда он занимал свое судейское кресло, — обязанность, которую он благодаря сидячему образу жизни исполнял все чаще и чаще. А время шло. Делами он продолжал заниматься. Но стал частенько задумываться о будущем своей семьи. Я должен увидеть в деле молодых людей и оценить, кто из них со временем сможет стать лордом-правителем, решил он однажды. Совершенно сознательно Линн Линнский включил в число тех, кого собирался посетить, и мутанта. Иногда ему казалось, что он по-прежнему крепок и молод. В один из таких приступов бодрости он совершил ошибку, слишком долго просидев на балконе без одеяла. В результате простудился и весь следующий месяц провел в постели. Беспомощно кутаясь в плед, остро сознавая слабость своего тела, ясно понимая, что жить ему осталось недолго, лорд-правитель окончательно понял, что не может больше откладывать выбор наследника. И хотя Линн и не любил Тьюса, понемногу он начал прислушиваться к словам своей жены, вначале неохотно, затем с чувством безысходности.

— Вспомни свою мечту об объединении империи, — говорила ему Лидия снова и снова. — Ты не должен в последнюю минуту давать волю чувствам. Лорды Деррин и Дрейн еще слишком молоды. Деррин, конечно, самый выдающийся молодой человек в своем поколении. Он будущий лорд-правитель, в твоем завещании так и должно быть сказано. Но еще рано. Нельзя вручить Солнечную систему 24-летнему юноше.

Лорд-правитель беспокойно ворочался в кровати. Он заметил, — хитрая женщина ни словом не упомянула о причине изгнания Тьюса. Она говорит о своем сыне, будто не имеет к нему никакого отношения, и только чувство справедливости заставляет ее рекомендовать достойного.

— Конечно, — продолжала Лидия, — есть еще дяди юношей с материнской стороны, оба — способные администраторы, но им не хватает воли.

Она помолчала.

— И есть еще твои дочери и зятья и их дети.

— Забудь о них, — лорд-правитель слабо махнул рукой.

Второе колено родства его не интересовало. — Но ты забыла Клэйна.

— Мутант?! — удивленно воскликнула Лидия. — Ты это серьезно?

Лорд-правитель молчал. Он знал, что привлекать внимание к Клэйну опасно. Он и так допустил неосторожность. Он молчал и думал о том, как настойчиво Лидия подводит его к убеждению, что настоящим наследником может быть только ее толстый сын от первого брака.

— Если ты будешь рассматривать только своих кровных родственников, — настаивала Лидия, — это будет лишь наследование, обычное для наших зависимых монархов и варваров Венеры и Марса. Политически это бессмысленно. Но если ты примешь во внимание интересы группы, то твои действия будут свидетельствовать об истинном патриотизме. Нет другого способа убедить мир, что у тебя в сердце лишь интересы империи.

Но старый пройдоха, хотя болезни и возраст ослабили его дух и разум, был не так прост. Он знал, что за спиной говорят, будто Лидия вертит им, как хочет. В общем-то его все это не очень волновало. Больше пятидесяти лет слушал он злобную пропаганду врагов и добрые сплетни друзей. У него уже давно выработался к ним иммунитет. В конце концов решающим фактором оказалось его отчаянное положение — все равно у него нет выбора. В это время больного неожиданно посетила младшая дочь от первого брака. Она попросила разрешения на развод со своим мужем и позволения выйти замуж за изгнанного Тьюса.

— Я всегда любила Тьюса, — заявила она, — и теперь хочу присоединиться к нему в его изгнании.

Перспектива открывалась столь ослепительная, что старик был озадачен. Ему не пришло в голову, что Лидия целых два дня уговаривала осторожную Гудрун, что это ее единственный шанс стать первой леди Линна.

— В противном случае, — сказала ей Лидия, — ты вечно будешь лишь одной из родственниц, зависящей от каприза жены лорда-правителя.

Линн Линнский не подозревал об этих закулисных переговорах. Его дочь выйдет замуж за лорда Тьюса! Эта возможность согревала его холодную кровь. Конечно, она слишком стара, чтобы иметь детей, но она будет служить Тьюсу, как служила ему Лидия. Я должен узнать, что думает Клэйн, решил он. А тем временем пошлю за Тьюсом. Он не сказал этого вслух. Ни один из членов семьи не догадывался, какие огромные знания передал Клэйну храмовый ученый

Джоквин. И лорд-правитель предпочел держать пока эту тайну при себе. Он боялся Лидии. Слишком хорошо была ему известна ее привычка пользоваться услугами наемных убийц. Ему казалось, что мутант станет стабилизирующей силой во время хаоса, который может наступить после его смерти. Он написал Тьюсу письмо, в котором просил его вернуться в Линн, а неделю спустя, оправившись наконец от болезни, приказал отнести себя в резиденцию Клэйна в западном пригороде. Там он провел ночь, а вернувшись на следующий день, сместил два десятка ключевых, чиновников, которых Лидия умудрилась протащить за время его болезни. Лидия ничего не сказала, но заметила последовательность событий: посещение Клэйна, затем действия против ее людей. Она размышляла над этим несколько дней, а затем, накануне возвращения Тьюса, сама неожиданно отправилась в скромный дом лорда Клэйна. Ситуация складывалась явно не в ее пользу. Десятки планов были близки к завершению, но вмешивается лорд Клэйн — и все летит кувырком. Случайность ли это? Какую опасность для нее представляет мутант? В глубине души она чувствовала — есть какая-то тайна. Старик не стал бы беспокоиться из-за пустяка. Он либо спокоен от усталости, либо абсолютно нетерпелив. Молодые люди особенно легко выводили его из себя, и если Клэйн — исключение, то для этого должна быть причина. Издали жилище Клэйна выглядело небольшим. Вначале кусты, а затем сплошная стена деревьев окружали подножие холма. Крыша дома виднелась за вечнозелеными растениями. Дом мутанта оказался трехэтажным. Он был меньше дворцов других Линнов. Носилки, на которых сидела леди, двигались медленно, и Лидия успела все разглядеть. Носильщики, тяжело дыша, поднимались мимо прекрасной рощи и наконец остановились у низкой массивной изгороди, невидимой снизу. Лидия, всегда обращавшая внимание на защитные устройства, подняла голову. Она вышла из носилок, почувствовав прохладный ветерок вместо жары летнего дня. Воздух был полон запахов сосен и другой растительности. Лидия медленно пошла вдоль изгороди, отметив, что она искусно скрыта плющом, так что снизу, с улицы, ее нельзя было увидеть. Материал был похож на тот, из которого сооружены храмы ученых, только здесь заметна свинцовая оболочка. Высота изгороди примерно три фута, а толщина — три с половиной. В молодости я могла бы перепрыгнуть через нее, подумала она. Раздраженная, Лидия вернулась к носилкам: она так и не смогла понять назначения изгороди и в то же время не верила, что у нее нет этого назначения. Еще более обескураженной почувствовала она себя, когда увидела, что ворота представляют собой простое отверстие в стене, причем безо всякой охраны. Через минуту носильщики по туннелю из разросшихся кустов пронесли ее мимо деревьев за ограду и вышли на открытую лужайку. И здесь начались настоящие сюрпризы.

— Стойте! — приказала она.

Перед ней раскинулось нечто среднее между лугом и садом, которые занимали приблизительно пятьсот акров. Грациозный ручей пересекал луг по диагонали. Вдоль ручья выстроились десятки гостевых домиков, стройных сооружений, каждый под навесом деревьев. Справа возвышался главный дом. В дальнем углу луга стояли пять космических кораблей. И повсюду виднелись люди, мужчины и женщины, в одиночку и группами. Они сидели и прогуливались, работали, читали, писали, чертили, рисовали. Лидия задумчиво подошла к художнику, который сидел в десятке ярдов от нее. Она не привыкла к тому, что на нее не обращают внимания.

— Что это? — резким взмахом руки она указала на луг. — Что здесь происходит?

Молодой человек пожал плечами. Он задумчиво добавил несколько легких мазков и, все еще не глядя на нее, ответил:

— Здесь, мадам, сердце Линна. Здесь создается мысль, которая затем передается общественности. Здесь рождаются идеи, и потом, распространяясь, становятся обычаями народов по всей Солнечной системе. Быть приглашенным сюда — беспримерная честь; это означает, что ваша деятельность в искусстве или науке получает признание, какое только могут дать власть и деньги. Мадам, кем бы вы ни были, я вас приветствую в интеллектуальном центре мира. Вы бы не были здесь, если бы не добились непревзойденных достижений в какой-либо области. Но прошу вас, ни слова сейчас о своей работе, подождите до вечера. Тогда я счастлив буду выслушать вас. А сейчас, старая добрая мудрая женщина, добрый вам день.

Лидия задумчиво отошла. Она подавила в себе желание отдать приказ выпороть наглеца. Ей неожиданно захотелось остаться инкогнито, пока она не исследует этот странный салон под открытым небом. Это была вселенная незнакомцев, ни одного знакомого ей лица. Какими бы ни были их достижения, эти люди не принадлежали к знати империи. Патронов здесь не было, и лишь у одного мужчины она заметила на плаще герб рыцаря. Подойдя к нему поближе, Лидия поняла по чужому религиозному символу, что это человек из рыцарства провинциального. Он стоял у фонтана, выпускающего струи воды и дыма. Прекрасное зрелище — дым, отделяющийся от воды тонким облаком. Когда она остановилась у фонтана, прохладный ветерок на мгновение стих, и она ощутила дыхание тепла. Лидия заговорила с рыцарем, надеясь хоть что-нибудь узнать от него: