Путешествие мага Эдвина
Шрифт:
– Вы, наверное, заметили, некоторую особенность в моем облике. Эх....Перед тем как спрыгнуть с башни, Люций вырезал ложкой мое сердце.
– А почему ложкой, а не ножом? Это принципиально? Я не знаю такого ритуала.
– Потому что так больнее, - насупился призрак.
– Нож - это проявление милосердия. И не прерывайте меня, пожалуйста.
Я знаком показал, что обязуюсь молчать. Торель прикрыл пустоту в груди ладонью.
– Он забрал мое сердце и спрятал где-то наверху башни. А сам я, по замыслу проклятья, должен был находиться внизу, на самой
– Зачем? При чем здесь балкон?
– Чтобы увидеть звезды. Это обязательное условие. Только так я стану свободным, - он выразительно посмотрел на меня.
– Вы первый, за кем я смог подняться столь высоко. Понимаете?
– Да, - ответил я, а сам подумал о внушительном количестве ступеней, что отделяло меня от верхушки башни и соответственно от совершенства.
Торель вытянул ноги и с задумчивым видом принялся рассматривать потрескавшиеся носки сапог. Его пальцы беспрестанно дергали пояс куртки, словно желая оторвать его.
– Вы должны простить меня... Я отвык говорить помногу. Эта башня... Не самое лучшее место для бесед. Здесь так одиноко...
– Вы действительно раскаялись в содеянном? Целиком и полностью.
– Да. Нет... Не знаю, - он покачал головой.
– Я бы хотел сказать да, но мое нынешнее состояние не дает мне возможности лгать... На моей совести смерть безвинной девушки и косвенно моего брата. Безусловно, сейчас бы я так не поступил. Но, кажется, месть Люция была несравнимо более жестокой... Он мог убить меня, но ему было этого мало. Он захотел, чтобы мои муки были бесконечны. Разве это справедливо?
– Вероятно, он желал, чтобы вы осознали свою ошибку. Для этого нужно время.
– Время? У меня его сколько угодно! Целая вечность!
– Торель вздохнул и поднял на меня глаза.
– Вы говорите в точности как мой брат. Даже интонация та же. Все Прозрачные маги одинаковы.
– Я бы не стал нас обобщать.
– Не знаю, простил бы меня сейчас Люций. И Келла, - он покачал головой.
Я встал и он тут же вскочил следом.
– Вы уходите?
– его голос задрожал.
– Я не могу заставить вас остаться, но я могу попросить вас побыть со мной еще немного. Еще час.
– Мне незачем оставаться с вами.
– О!.. Конечно, я понимаю. В ваших глазах я кажусь чудовищем...
– Нет, не поэтому, - я опустил руку в карман и вытащил оттуда сердце Тореля, - я не остаюсь, потому что вы тоже уходите.
И я протянул ему его сердце.
Правильно ли я поступаю, вмешиваясь в это дело? Кто знает? Тот, кто знает, все равно не скажет, ему хватает молчания. В нашем мире говорят лишь те, кто вынужден заполнять словами внутреннюю пустоту.
Мне показалось, что я не случайно оказался в этой башне. Да и тот факт, что
Торель смотрел на сердце лежавшее на моей ладони и не верил своим глазам.
– Вы все-таки нашли его?
– прошептал призрак.
– И вы отдаете его мне? Действительно отдаете? По доброй воле? Несмотря на то, что услышали?
– Слишком много вопросов. Не хотите брать...
– я сделал вид, что убираю руку.
Его вопль потряс башню до самого основания. Вот уж не знал, что призраки могут так громко и пронзительно кричать - словно самец грифона в период спаривания.
Торель схватил сердце и крепко сжал в руках. Пару мгновений он стоял с безумным видом - надо полагать прислушивался к ощущениям, затем поместил сердце в рану. Я с интересом наблюдал за тем, как оно оживает. Сердце наливалось кровью, быстро увеличиваясь в размерах. Рана затянулась на моих глазах.
– Получилось!
– Торель провел рукой по груди и рассмеялся резким дребезжащим смехом.
– А теперь наверх, наверх...
Призрак растаял, оставив меня одного.
– Вот тебе и благодарность, - проворчал я, снимая венец.
– Спасибо...
– тут же прошелестело возле моего уха.
– Поспешите, башня скоро рухнет.
Сверху раздались шаги. Это был Карел.
– Эдвин, - он выглядел обеспокоенным, - что произошло? Я слышал крик...
– Потом объясню. Ты распутал веревку?
– Да. И даже к перилам привязал.
– Длинны хватает?
– Примерно метра не достает.
– Это пустяки.
Мы поспешили наверх. На балконе Карел проверил узлы и нерешительно посмотрел на меня. Перспектива болтаться между небом и землей, под яростными порывами леденящего ветра его определенно не прельщала.
– Мне идти первым?
– спросил я, заранее зная ответ.
Карел кивнул и раскрыл свой коварный план, попросив придержать ему веревку, когда он будет спускаться.
Спуск отнял у меня не больше десяти минут. Я раскачивался из стороны в сторону, запрещая себе смотреть вниз. Балкон сильно выдавался вперед и я не имел никакой опоры под ногами.
– Проклятье! Надо было надеть перчатки!
– запоздало прошипел я, обдирая кожу на руках.
Карел в этом отношении оказался предусмотрительнее. Когда он спрыгнул на землю рядом со мной, его руки были в полном порядке.
– Что будем делать с веревкой? Жалко ее оставлять там. Она еще может нам пригодиться.
– Нет, забудь о ней. Пошли быстрее.
В порывах ветра, от которого мой плащ развевался точно стяг над полем боя, мне послышались какие-то крики. Словно сотни людей вздумали спеть песню, но не договорились заранее, что именно будут исполнять. Какофония нарастала. Я зажмурился и закрыл уши руками, но это все равно не помогло. Крики не утихали, вынудив меня упасть на землю, спрятав голову, в тщетной надежде избавиться от них.
– Эдвин?
– мой друг схватил и потряс меня за плечи.