Путешествие на космическом корабле "Бигль"

Ван Вогт Альфред Элтон

Гросвенор нашел капитана Лита в рубке управления. Военный принял его с напускной сердечностью.

— Борьба между учеными, — сказал он, — поставила нас в трудное положение. У нас нет иного выбора, кроме как защищать рубку управления и машинный зал, чтобы иметь возможность продолжать исполнять свои прямые обязанности на корабле. Естественно, мы не позволим победить ни тем, ни другим, это вне обсуждения. Мы, военные, готовы пожертвовать собой, чтобы помешать победе любой из двух сторон.

Гросвенор пришел в изумление. Он начал задаваться вопросом, а не капитан ли направил корабль прямо

на звезду? Поскольку он только что получил тому подтверждение, по меньшей мере, косвенное. Похоже, капитан Лит руководствовался убеждением, что победа одной из групп совершенно недопустима. И оставался, вероятно, один лишь шаг для дальнейшего вывода о том, что следует пожертвовать всей экспедицией.

С небрежным видом Гросвенор навел пластины регулятора на капитана Лита.

Мозговые волны, электрические импульсы, передающиеся от аксона к дендриту, от дендрита к аксону, всегда следующие по пути, уже установленному предыдущими ассоциациями — данный процесс беспрерывно протекает внутри девяноста миллионов нервных клеток человеческого мозга. Каждая из этих клеток имеет свое собственное электроколлоидальное равновесие, рожденное из сложной игры многочисленных напряжений и пульсаций. И только поэтапно, после долгих лет исследований, удалось создать аппараты, способные определить с достаточной степенью точности значения энергетических потоков внутри мозга.

Первые энцефалорегуляторы являлись непрямыми потомками знаменитых электроэнцефалографов. Однако их действие было обратным: они создавали искусственные мозговые волны любого желаемого типа. Умеющий в совершенстве управляться с аппаратом мог возбудить нужную часть мозга, вызвав тем самым определенные мысли, чувства, видения или заставив пациента пережить заново некоторые воспоминания из прошлого. В своей сущности это не было инструментом контроля сознания, поскольку подвергаемый процедуре человек сохранял свою личность. Тем не менее, аппарат позволял передавать импульсы одного человека другому. Поскольку рассматриваемые импульсы изменялись, следуя мыслям передающего, воспринимающий мозг в результате приходил в состояние чрезвычайно тонко нюансированного возбуждения.

Капитан Лит не заметил присутствия регулятора и, следовательно, не подозревал, что его мысли не являются больше полностью его собственными. Он сказал:

— Нападение на корабль посредством этих картинок делает свару ученых особенно непростительной, поскольку она приобретает характер предательства.

Он помолчал, потом добавил задумчиво:

— Мы применим следующую тактику.

Намеченная тактика предусматривала запуск искусственной гравитации для физического изматывания противника, залповый огонь тепловых излучателей и частичное уничтожение обеих группировок ученых. Капитан даже не помянул о нападавших извне и более того, похоже, не осознавал, что раскрывает свои замыслы посланнику тех, кого считал врагом. Напоследок он сказал:

— Особенно в научной области я ожидаю от вас помощи, мистер Гросвенор. Ваши познания нексиалиста включают в себя сведения различных отраслей, поэтому вы можете сыграть решающую роль в борьбе против других ученых…

Усталый и обескураженный, Гросвенор сдался. Царивший хаос

был чересчур велик, чтобы он мог справиться с ним в одиночку. Повсюду, куда ни падал его взгляд, он видел вооруженных людей. Он уже насчитал более двадцати трупов. С минуты на минуту формальное перемирие между Литом и Мортоном окончится градом огня. Он уже слышал гудение вентиляторов, установленных людьми Мортона для защиты от атак Кента.

Со вздохом он повернулся к капитану:

— Мне нужно взять кое-какое оборудование в моем отделе. Можете пропустить меня к задним лифтам? Я вернусь через пять минут.

По дороге в свои владения он перестал сомневаться по поводу того, что именно должен делать. План, который по первому размышлению показался ему чересчур заумным, теперь представлялся единственно еще выполнимым.

Надо было организовывать атаку на неизвестных агрессоров, действуя через мириады их картинок и посредством их собственного гипнотического оружия.

10

Корита наблюдал за Гросвенором, занимающимся своими приготовлениями. Приблизившись, он смотрел, как компаньон проводит сборку сложного агрегата из энцефалорегулятора и различных других приборов, но вопросов не задавал. В настоящий момент он уже полностью оправился от полученного шока.

Гросвенор периодически отирал пот со лба. Однако в комнате не было жарко. Температура оставалась нормальной. Закончив предварительную работу, нексиалист отвлекся на мгновение, чтобы проанализировать причины снедающего его тревожного беспокойства. По-видимому, наконец решил он, беспокойство вызвано неудовлетворительным уровнем его осведомленности о противнике.

Одного понимания способа нападения, который тот применяет, было недостаточно. Большую загадку представляло то, что вражеское воздействие проявляется в женских образах, частично простых, частично двоящихся. Гросвенор чувствовал необходимость строить ответные меры на более концептуальной основе: только лишь знание могло придать его плану глубины и гибкости, которые там отсутствовали.

Он повернулся к Корите и спросил:

— На ваш взгляд, на какой стадии исторического развития находятся эти существа?

Археолог сел, немного подумал, потом сказал:

— Поведайте о своем плане.

Гросвенор приступил к изложению. Слушая его, японец постепенно бледнел. По окончании он вдруг спросил:

— Как вышло, что вы спасли меня, но не других?

— В случае с вами я мог действовать немедленно. Влияние, оказанное на нервную систему человека, закрепляется повторениями. Вы видели их светящиеся картинки не так долго, как другие.

— Никакого средства избежать катастрофы не было? — спросил он печально.

Гросвенор слабо улыбнулся.

— Для этого нужно, чтобы все прошли через обучение в институте нексиализма. Противостоять гипнозу можно, лишь имея собственную специальную подготовку. Но прошу вас, Корита, ответьте на мой вопрос: на какой стадии?

Капли пота выступили на лбу археолога.

— Друг мой, — произнес он, — не требуйте от меня немедленных выводов. Что мы знаем об этих созданиях?

Гросвенор выругался про себя. Он понимал отношение ученого, но время-то шло. Он сказал почти наугад: