Путешествие на Запад. Том 4
Шрифт:
Чжу Ба-цзе рассмеялся.
– Ну, наверно, Ша-сэн повел наставника оправиться, – проговорил он.
Не успел он договорить, как к ним подошел Ша-сэн.
Сунь У-кун первым делом спросил его:
– Куда ушел наставник?
– У вас у обоих что-то с глазами случилось, – ответил Ша-сэн, – проглядели оборотня, который кинулся на наставника, чтобы схватить его. Я вступил с ним в бой, а наставник остался один, верхом на коне!
Тут Сунь У-кун даже подпрыгнул от ярости.
– Ну вот! Попались на удочку! Попались! – закричал он.
– На какую удочку? – недоумевающе спросил Ша-сэн.
– А вот на какую, – отвечал Сунь У-кун. – «Разделить цветок сливы по лепесткам», – так называется хитрая ловушка, в которую мы попали. Нас разделили, отвлекли от наставника, а его сцапал оборотень. О небо!
– Не хнычь, – стал успокаивать его Чжу Ба-цзе, – не то превратишься в нюню. Давайте лучше искать наставника! Он где-нибудь недалеко, на этой горе.
Все трое ничего другого не смогли придумать и углубились в горные дебри в поисках наставника. Они прошли ли двадцать и вдруг увидели под отвесной скалой пещеру, похожую на дворец.
Толпой угрюмоюСтеснились пики,И солнца заслоняютЯркий луч.Вокруг пещерыРяд отвесных круч.Над входом выситсяУтес седой и дикий.Цветов и травЦелебный ароматНавстречу путникамС нагорья веет.Синеет слива,Персик зеленеет,Алеет абрикос,Пленяя взгляд.Перед скалойДеревья вековые.Их грубая кораХранит вовекВ глубоких складкахКапли дождевые.Ствол не обхватятСорок человек!И сосны старые,Качая хвоей серой,Стоят насторожеПред сумрачной пещерой.До самых тучСтволы их доросли…Из отдаленных странК пещере прилетают,Кружатся перед входомЖуравлиИ в легком ветреПляски затевают,На ветки парамиСадятся птицы,Щебечут звонко,возвещая день,И в горы улетают. –Им не леньВесь день кружиться,Петь и суетиться.Спадая вниз,Цветущие лианы,Как сетью оплелиДеревья-великаны.Ряды серебряныхСклоненных ив растут,И сквозь туманаОблака густыеНа них блестятСережки золотые…Здесь – озероГлубокое. А тут –Перед пещероюПрозрачный пруд,И в тех озерахДревние драконыНа дне покоятсяВ волне студеной,И под водойСверкает их оскал.Зияет вход в пещеруМежду скал.Там дьявол-оборотень,СтерегущийСвятых паломников,Себе приют сыскал…Сказать по правде,И деревьев кущи,Пруды и гребни горОтраднее на взгляд,Чем райские садыНа островах лазурных…Но здесь источник грозИУвидев пещеру, Сунь У-кун в несколько прыжков очутился у самого входа и стал осматривать ее. Массивные ворота, высеченные из камня, оказались плотно закрытыми, над ними была укреплена каменная плита, на которой красовалось восемь больших иероглифов: «Цепная пещера, извивающаяся под вершинами горы Хранительницы туманов».
– Ну-ка, Чжу Ба-цзе! Принимайся живей за дело! – воскликнул Сунь У-кун. – Здесь обитает оборотень, и наш наставник, безусловно, находится у него!
Чжу Ба-цзе сразу же вскипел яростью; высоко поднимая свои грабли, он начал изо всех сил колотить по воротам и вскоре пробил довольно большую дыру.
– Эй, оборотень! – крикнул он. – Сейчас же верни нам нашего наставника, не то мы разломаем твои ворота, и вы все жестоко поплатитесь!
Сторожившие ворота бесенята со всех ног кинулись с докладом к своему повелителю.
– О великий князь! Беда пришла!
– Какая беда? – спросил оборотень.
– Кто-то разбил входные ворота и требует, чтоб ему выдали его наставника!
Оборотень в сильном испуге заорал:
– Кто явился на поиски?
Бесенок, назначенный начальником головного отряда, стал успокаивать оборотня:
– Не бойся! Сейчас я сбегаю, посмотрю, кто там!
Бесенок подбежал к воротам, выставил голову в пролом и стал осматриваться. Увидев страшилище с длинным рылом и огромными ушами, он стремглав вернулся к своему повелителю.
– Великий князь! – громко воскликнул он. – Опасаться нечего! Это Чжу Ба-цзе, он не обладает никакими особыми чарами и не посмеет вести себя нахально, иначе мы откроем ворота, схватим его и сварим живьем вместе с монахом. Бояться надо того монаха, который похож на бога Грома.
Чжу Ба-цзе, находившийся за воротами, слышал каждое слово бесенка.
– Брат! – обратился он к Сунь У-куну. – Этот оборотень боится только тебя. Я уверен, что наш наставник там. Живей принимайся за дело!
– Эй ты, негодная скотина! – закричал Сунь У-кун, осыпая оборотня ругательствами. – Твой дед, Сунь У-кун, здесь! Отдай мне моего наставника, тогда я пощажу тебя!
– Великий князь! – вскричал бесенок. – Плохо дело! Сам Сунь У-кун явился на поиски!
– Это все ты виноват! – накинулся на него оборотень. – Придумал какой-то план «Разделить цветок сливы по лепесткам» и вот накликал беду! Чем теперь все это кончится?
– Не беспокойся, великий князь, и не ругай меня, – сказал бесенок. – Я помню, что Сунь У-кун славился как самый великодушный главарь обезьян. Хоть он и владеет великим чародейством, но любит, когда его превозносят. Мы сейчас проведем его: вынесем ему поддельную голову Танского монаха, умаслим его похвалами и скажем, что его наставника мы уже съели. Если нам удастся обмануть его и он уйдет восвояси, Танский монах окажется полностью в нашем распоряжении, и мы полакомимся им. Если же обман не удастся, придется придумать что-нибудь другое.
– А где ты достанешь поддельную голову? – недоверчиво спросил оборотень.
– Вот погоди, сейчас увидишь, – ответил бесенок.
Он достал секиру из чистой стали, отрубил ею корень у ивы, обтесал его в виде человеческой головы, обрызгал человеческой кровью и размазал кровь по всей голове. Затем он велел другому бесенку вынести голову на лакированном блюде к воротам.
– О отец, Великий Мудрец! – крикнул бесенок, подойдя к воротам – Смири свой гнев и дозволь доложить тебе!
А надо вам сказать, что Сунь-У кун действительно очень любил, когда его возвеличивали и превозносили. Услышав, что его величают: «Отец, Великий Мудрец», – он сразу же осадил назад Чжу Ба-цзе.
– Не трогай его! Послушаем, что он скажет!
Бесенок, неся блюдо, подошел вплотную к воротам и стал говорить:
– Наш великий повелитель захватил твоего наставника, а мы, по своему невежеству не зная, что хорошо, что плохо, принялись за него: то один подойдет куснет, то другой погрызет, так вот по кусочкам и съели твоего наставника, осталась только его голова, вот она на блюде.
– Ну что ж! – вздохнул Сунь У-кун. – Раз съели, ничего не поделаешь! А голову все же давай сюда! Я посмотрю, настоящая она или нет?