Путешествие на Запад. Том 4
Шрифт:
Чжу Ба-цзе не сдержался, обтер рыло и рявкнул:
– А приходилось ли вам когда-нибудь видеть монаха, укротившего царя всех свиней?
Своим видом он до того напугал зевак, что все они повалились на землю и стали в ужасе расползаться в разные стороны. Сунь У-кун рассмеялся.
– Дурень! – крикнул он. – Скорей прячь свое рыло, хватит тебе дурачиться. Да смотри, будь осторожен, сейчас пойдем через мост!
Чжу Ба-цзе тоже рассмеялся и опустил голову.
Путники прошли через висячий мост, вошли в городские ворота и очутились на широкой улице с питейными и увеселительными заведениями, где царило
Радуясь в душе, Танский монах думал про себя: «Видимо, никто из людей, рассказывавших о западных странах, не бывал здесь. С первого взгляда здесь кажется все, как у нас. Однако если внимательней присмотреться, то жизнь здесь была совсем не такой, как в великой Танской империи! Видимо, не зря говорят, что есть рай земной!».
Дань риса здесь продавали за четыре цяня, а конопляное масло – по восемь ли3 один цзинь. Танский монах окончательно уверился в том, что место это на самом деле является страной изобилия.
Долго шли наши путники и, наконец, приблизились ко дворцу, в котором жил князь – правитель Яшмовых цветов. По обеим сторонам дворцовых ворот были расположены казенные здания: управление наместника, судебная палата, придворная кухмистерская и подворье для приезжающих гостей.
– Братья, – молвил Танский монах, – вот и управление. Обождите меня здесь. Я зайду предъявлю проходное свидетельство здешнему правителю для проверки, и отправимся дальше.
– А мы что? Так и будем стоять перед воротами? – спросил Чжу Ба-цзе.
– Ты разве не видишь, что над теми воротами красуется вывеска «Подворье для приезжающих», – ответил Танский монах. – Идите, посидите там, узнайте есть ли сено и фураж, купите немного да покормите коня. А я повидаюсь со здешним князем, и если он предложит угощение, то приду за вами, чтобы вместе покушать.
– Наставник! Иди спокойно по своим делам, – вмешался Сунь
Ша-сэн понес поклажу в подворье. Служащие были настолько поражены безобразной наружностью приезжих, что даже не осмелились ни спросить их, кто они, ни прогнать их вон, а позволили им расположиться по собственному усмотрению. Но об этом мы пока рассказывать не будем.
Между тем Танский монах переоделся, достал проходное свидетельство и направился прямо ко дворцу князя. К нему уже спешил навстречу сановник, распорядитель церемоний.
– Откуда ты, почтеннейший? – вежливо спросил он.
– Я – монах из восточных земель Танского государства, послан в храм Раскатов грома поклониться Будде и попросить у него священные книги. Ныне, прибыв в вашу уважаемую страну, явился сюда только за тем, чтобы получить пропуск по проходному свидетельству и представиться вашему правителю – князю, тысячу лет ему здравствовать!
Сановник тотчас же отправился доложить о Танском монахе.
Правитель в самом деле оказался весьма просвещенным и гостеприимным. Он повелел немедленно пригласить к себе Танского монаха.
Танский монах вошел в приемный зал и совершил положенный поклон. Князь тут же пригласил его подняться и занять место рядом с ним. Затем Танский монах предъявил князю свое проходное свидетельство. Тот просмотрел его, увидел на нем множество печатей и подписей правителей разных стран и, с радостью достав свою драгоценную печать, тоже приложил ее к бумаге и расписался, затем аккуратно сложил бумагу и спросил:
– Почтенный наставник государя, не скажешь ли мне, как далек путь через разные страны от твоего великого Танского государства до этих мест?
– Я, бедный монах, не подсчитывал пройденного расстояния, – смущенно отвечал Сюань-Цзен, – но, помнится, в прошлые годы, когда перед моим правителем явилась в подлинном образе бодисатва Гуаньинь, она оставила на память о себе хвалебный стих, в котором было сказано, что путь на Запад составляет сто восемь тысяч ли. За все время, пока я путешествую, вот уже четырнадцать раз сменялись летний зной и зимние стужи.
– Четырнадцать раз сменялись летний зной и зимние стужи, – усмехнувшись, повторил князь, – значит, прошло четырнадцать лет. Полагаю, что в пути было очень много всяких препятствий?
– Да как сказать, – замялся Танский монах. – Всего ведь сразу не расскажешь! Прежде чем достичь твоей благодатной земли, не знаю, право, сколько пришлось пережить мучений и страданий от разных зверей и дьяволов!
Правитель, видимо, был очень рад прибытию Танского монаха и сразу же велел придворному сановнику, ведавшему кухмистерской, заказать постную трапезу, чтобы накормить гостя.
– Со мной здесь еще трое моих учеников, – робко заявил Танский монах, обращаясь к правителю, – они ждут у входа в твой дворец. За угощение благодарю, но принять его не смею. Не могу задерживаться в пути.
Но князь не стал слушать его и приказал придворным:
– Ступайте живей и пригласите троих уважаемых последователей достопочтенного наставника пожаловать сюда, чтобы разделить с ним трапезу!
Дворцовые служащие бросились выполнять приказание, выбежали из ворот, но на все их расспросы слуги отвечали только: «Нет, не видели никого!». Вдруг кто-то спохватился: