Путешествие на Запад. ТОМ I

Чэн-энь У

С посохом в руках чудовище выскочило на берег и ринулось на бодисатву. Однако находившийся рядом Хуэй-ань своим железным посохом преградил путь чудовищу и крикнул: «Стой!» Тут чудовище бросилось на Хуэй-аня, и между ними на берегу реки Сыпучих песков завязался страшный бой.

Муча Железным посохом своим Ученье защищал И был непобедим. А посох духа Злобной силой чар Мог нанести Решающий удар. Казалось, два Серебряных удава Свиваются И грозно и лукаво. Так два монаха Бились у реки. Обоих

силы Были велики Один подобен был Пескам зыбучим; Другой же – Гуаньинь Защитник был могучий. Один вздымал волну Из лона вод; Другой же тучи гнал На небосвод. От возмущенных волн По всей вселенной Распространялся сумрак Постепенно. От облаков И мутного тумана И солнце и луна Мрачнели странно. И посох одного, Как тигр, был разъярен. Другого посох был, Как дремлющий дракон. Так, посохи взметнув, Шли оба в наступленье, Чтоб насмерть поразить Противника в сраженье. И до ночи они Борьбы не прекращали, Но вот спустился мрак, И звезды заблистали. Один был той реки Исконный обладатель, Другой – священных гор Отважный обитатель.

Уже несколько десятков раз сходились друг с другом противники, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Вдруг чудовище остановилось и, поставив на землю железный посох, крикнуло:

– Ты откуда взялся, монах, и как смеешь сопротивляться мне?!

– Я принц Мокша, второй сын Вайсраваны, а монашеское имя мое Хуэй-ань, – отвечал тот. – Я охраняю моего учителя, направ ляющегося в Восточную землю разыскать человека, который был бы достоин отправиться за священными книгами. А ты что за чудовище и как смеешь преграждать нам путь?

– Так вот оно что! – воскликнуло чудовище. – Теперь я припоминаю, что видел тебя в пурпурной бамбуковой роще Гуаньинь на Южном море, ты занимался самоусовершенствованием. Как же ты попал сюда?

– Да разве ты не видишь, что на берегу стоит сама бодисатва – мой учитель? – спросил в свою очередь Хуэй-ань.

Услышав это, чудовище в ответ лишь застонало и, отдавшись в руки Мокше, позволило отвести себя к Гуаньинь.

– Смилуйся надо мной, бодисатва, – взвыло чудовище, склонившись перед Гуаньинь. – Разреши слово молвить. Я вовсе не чудовище, я главный полководец Дворца священного небосвода. Прежде я прислуживал Нефритовому императору вовремя его поездок на колеснице фениксов. И вот на Персиковом пиру со мной случилось несчастье: я разбил хрустальную вазу. По приказу императора я получил восемьсот ударов палками и был от – правлен в нижний мир и превращен в чудовище. Но это еще не все. Каждые семь дней здесь появляется летающий меч, который более ста раз пронзает мне грудь и бока. Вот какие беды приходится мне переносить! Я страдаю от голода и холода, поэтому раз в несколько дней выхожу из воды и подкарауливаю какого – нибудь путника, он и служит мне едой. И вот сегодня, по своему неведению, я сам, не желая того, напал на вас, милосердная бодисатва.

– За совершенные на небе преступления ты изгнан в нижний мир, – сказала бодисатва. – А сейчас еще осмеливаешься губить живые существа, ведь этим ты усугубляешь свою вину. По велению Будды я направляюсь в Восточную землю для того, чтобы найти человека, готового отправиться на поиски священных книг. Почему бы тебе не присоединиться к нам и не вступить на путь добродетели? Ты мог бы стать учеником искателя священного писания и вместе с ним отправиться в Индию к Будде за священными книгами. Я же сделаю так, чтобы летающий меч больше не мучил тебя. Успешно завершив дело, ты искупишь свою вину и будешь восстановлен в прежней должности. Что скажешь ты на это?

– Я бы очень желал встать на истинный путь, – отвечало чудовище. – Но, милосердная бодисатва, вот что я должен сказать тебе: за время своего пребывания здесь я поел огромное количество людей, в том числе и паломников, которые отправлялись на поиски священных книг. Головы съеденных мною людей я бросал в реку Сыпучих песков, и все они погружались на дно. Эта река отличается тем, что на

поверхности ее воды не может продержаться даже пушинка. Однако черепа девяти паломников не пошли ко дну и продолжают плавать на поверхности. Подобное явление мне показалось необычайным. Я нанизал эти черепа на веревку и забавлялся ими в часы досуга. И вот я опасаюсь, что паломники за книгами уже больше не пойдут этим путем, а тогда мои надежды на лучшее будущее не оправдаются.

– Не может этого быть, – успокоила чудовище бодисатва. – Ты возьми эти черепа и повесь их себе на шею. А когда прибудет паломник, для них найдется применение.

– Ну, в таком случае, – сказало тогда чудовище, – я с большой охотой дам обет.

И вот бодисатва возложила на чудовище руки, сообщила ему заповеди и дала имя Ша У-цзин – Песчаный монах; так чудовище приняло монашеский постриг. Проводив бодисатву через реку, новоявленный монах всего себя посвятил раскаянию и очищению от грехов. Он не загубил больше ни одной жизни и с нетерпением ожидал прибытия паломника за священными книгами.

А бодисатва, расставшись с чудовищем, вместе с Мокшей продолжала путь, стремясь поскорее добраться до Восточной земли. Они проделали уже довольно большой путь, как вдруг увидели перед собой высокую гору. Сверху донизу гора эта была окутана каким-то отвратительным смрадным чадом, который мешал подниматься на гору. И вот, в тот момент, когда бодисатва и ее ученик хотели подняться на своих облаках и перевалить через гору, неожиданно забушевал ураган и перед ними появилось отвратительное, свирепое на вид чудовище.

Чудовище сморщило губы, Как лотоса вялые листья, И хлопали длинные уши, Как будто бы веер работал. И золотом очи блистали, Клыки были остры, как шило, Огромная пасть раскрывалась, Подобно кузнечной жаровне; А шлем золотой и забрало Держались надежно и плотно. Тугой облегающий панцирь Похож был на кожу удава: Чудовище грабли держало, Подобные лапе дракона, И лук на его пояснице, Как месяца серп, изгибался. Чудовище это металось, Волненье и злобу являя. Желая в бою повстречаться С планеты Му-син властелином. Оно было духом отважным, В своей дерзновенной гордыне, Готовым к отчаянной схватке Со всею небесною силой.

Чудовище ринулось на бодисатву и, взмахнув своими граблями, собралось нанести ей удар. Однако Мокша отразил этот удар и грозно крикнул:

– Ах ты грязная тварь! Не смей безобразничать! Вот испробуй-ка мой посох!

– Тебе что же, поганый монах, жизнь надоела, что ли?! Ну, так познакомься с моими граблями!

И вот у подножия горы завязался ожесточенный бой.

Чудовище свирепость проявляло, Но Хуэй-аня все ж не испугало. Железный посох был непревзойден, Но граблями удар был отражен; И долго над высокими горами Вздымалась пыль огромными столбами, Летели камни, – в черных небесах На демонов напал великий страх. Один боец – Мокша – был небожитель; Его отец небесный был властитель. Другой же – был прославленный герой, Он много лет придавлен был горой; А тот силен в буддийском был законе, И вот они сошлись на горном склоне. Кто верх возьмет – нельзя предугадать, Кто будет бит? Кто сможет устоять?

И вот в самый разгар сражения Гуаньинь, следившая за всем, что происходило внизу, бросила цветок лотоса, который упал как раз между вилами и посохом. Цветок этот привел чудовище в неописуемое удивление.

– Да ты откуда взялся, поганый монах, что осмеливаешься еще выкидывать со мной всякие штуки?

– Вот я тебе покажу, ничтожная тварь! – крикнул Мокша. – Я ученик бодисатвы Южного моря! Как же ты не понимаешь, что этот цветок бросила сама богиня?

– О ком это ты говоришь? – изумилось чудовище. – О всемилостивой бодисатве Гуаньинь, избавляющей от трех бедствий и восьми несчастий?