Путешествие на Запад. ТОМ II
Шрифт:
– Ну, все кончено! – испуганно сказал Чжу Ба-цзе. – Это старый дух явился за своим талисманом!
Однако, внимательно присмотревшись, Сунь У-кун признал в нем великого Лао-цзюня и, выступив вперед, поспешил совершить перед ним поклоны.
– Почтенный старец, – молвил он, – куда путь держите?
Тут старец мгновенно вознесся на девятое небо в нефритовые чертоги и воссел на трон.
– Сунь У-кун, – сказал он, – верни мои волшебные талисманы!
– Какие талисманы? – спросил Сунь У-кун, поднявшись вслед за ним на небо.
– Тыква – это сосуд, в котором я хранил эликсир бессмертия, – молвил старец. – В кувшине я держал воду. Меч я использовал для переплавки духов, веером поднимал огонь, а шнур служил мне поясом. Один из этих духов прислуживал у моей золотой печи, другой – у серебряной. Они выкрали у меня эти талисманы, сбежали на землю, и я никак не мог узнать, где они находятся. Лишь благодаря тебе мне удалось установить это. Ты оказал мне огромную услугу.
– Нельзя сказать,
– Ты меня в это дело не впутывай, я тут ни при чем, – отвечал старец. – Это бодисатва с Южного моря три раза обращалась ко мне с просьбой одолжить ей этих подростков. Вот их-то она и превратила в духов для того, чтобы испытать вашу волю и решимость.
– А эта бодисатва, оказывается, вероломна, – сказал, выслушав его, Сунь У-кун. – Когда она освободила меня из заточения и велела мне охранять Танского монаха во время его паломничества за священными книгами, я говорил ей, что дорога эта трудная и сопряжена с большими опасностями. Она обещала мне в самые трудные моменты приходить нам на помощь. А теперь вместо этого подсылает к нам всякую нечисть. Может быть, это и нехорошо, но могу пожелать ей только одно – всю жизнь сидеть без мужа! Если бы вы сами не пришли за этими талисманами, почтенный старец, я никому не отдал бы их. Ну, а раз уж вы откровенно рассказали мне все, забирайте их себе.
Получив свои пять талисманов, старец раскрыл тыкву и кувшин, выпустил содержавшийся в них дух бессмертных и, указав на него пальцем, превратил его в двух подростков, золотого и серебряного, которые тут же стали по обеим сторонам от него. Тотчас же воздух озарился золотым сиянием.
Легко ступая, вместе с Лао-цзюнем они направились во дворец Тушита и, забыв все заботы, в состоянии полного блаженства, поднялись на небо Дало [25] .
Если вы хотите узнать о том, что с нашими паломниками происходило дальше, как Великий Мудрец сопровождал Танского монаха и когда им удалось добраться до Запада, прошу вас обратиться к следующим главам.
25
Небо Дало.– Далотянь – даосское небо, обнимающее все мироздание и заключающее в себе даосскую троицу. Небесный свод.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ,
Итак, продолжим наш рассказ. Сунь У-кун опустился на облаке вниз и поведал своему учителю историю о том, как бодисатва попросила Лао-цзюня отпустить к ней подростков, находившихся у него в услужении, чтобы испытать волю паломников, и как Лао-цзюнь забрал у него свои волшебные талисманы. Трипитака преисполнился чувством глубокой благодарности к бодисатве Гуаньинь и, забыв все иные помыслы, твердо решил во что бы то ни стало, если даже это будет стоить ему жизни, добраться до Индии. Он сел на коня, которого Ша-сэн взял под уздцы, Чжу Ба-цзе взял носилки с вещами, а Сунь У-кун с посохом в руках пошел впереди. Они стали спускаться с горы. И снова им пришлось преодолевать неисчислимые трудности, терпеть голод и холод, спать под открытым небом.
Они долго шли, и вдруг перед ними выросла гора, преградившая путь.
– Ученики мои! – воскликнул Трипитака. – Взгляните! Перед нами опять возвышаются суровые горы. Надо соблюдать осторожность. Как бы снова на нас не напали злые духи!
– Учитель! – сказал на это Сунь У-кун. – Не следует поддаваться напрасному страху. Будьте смелее, сохраняйте спокойствие, и ничего с вами не случится.
– Ученик мой, – отвечал Трипитака. – Почему путь на Запад так труден? Почему до сих пор мы не можем достичь своей цели? Ведь с тех пор как мы покинули Чанъань, уже четыре раза весна сменялась летом, а осень – зимой.
– Еще не наступило время! – со смехом отвечал Сунь У-кун. – Мы еще не вышли за двери!
– Нечего врать, дорогой брат! – вступил тут в разговор Чжу Ба-цзе. – Где это видано, чтобы у людей были такие двери?
– Дорогой мой, да мы все еще крутимся в комнате, – отвечал Сунь У-кун.
– Почтенный брат, – произнес с улыбкой Ша-сэн. – Хватит пугать нас всякими громкими словами. Да разве бывают такие огромные комнаты? Для них и балок нигде не найдешь.
– Брат мой, – отвечал на это Сунь У-кун. – В здании, о котором я говорю, крышу заменяет небесный свод, окна – солнце и луна, балками служат горы, а наша земля образует огромный зал!
– Ладно! Хватит тебе! – перебил его Чжу Ба-цзе. – Мы, видно, крутимся на одном месте. Пошли лучше обратно!
– Ну, будет вам зря болтать! – рассердился Сунь У-кун. – Следуйте за мной!
Взяв наперевес свой посох, Сунь У-кун двинулся вперед. Перед Трипитакой открылись горные пейзажи удивительной красоты:
До26
Звездный Ковш – созвездие Большой Медведицы.
27
Сакья-муни. – Будда; по преданию, основатель буддизма. Эти стихи построены на непередаваемой игре слов, возможной только при иероглифическом письме, где названиями цветов и лекарственных растений заменены имена Танского монаха и его спутников. Отдельные иероглифы, обозначающие цветы и растения, в переводе дают намек на характер того или иного героя.
Когда они были уже далеко в горах, Трипитака от страха занемог и, остановив коня, обратился к Сунь У-куну:
Чтобы высоты мудрости увидеть, Я не жалел усилий и труда, Столицу приказал мне князь покинуть, И я ушел, быть может, навсегда… Мой путь неровен – ямы и ухабы, – Препятствия повсюду ждут меня, Но не замолк веселый колокольчик – И тороплю я верного коня… Я огибаю скалы и ущелья – В горах ищу целебных трав ростки, Взбираюсь за фулинем на утесы: Здесь горы велики и высоки, Хойсян ищу, фанцзи хочу увидеть, Добыть мечтаю сладкое чжули, И думаю: «Когда же вновь предстану Перед двором, оставшимся вдали?.»– Вы бы лучше поменьше беспокоились, учитель, – сказал, ехидно улыбаясь, Сунь У-кун. – Нельзя так волноваться. Двигайтесь спокойно вперед – и все. А когда придет время и мне нужно будет проявить свою силу, можете быть уверены, что я сделаю это с успехом.
Любуясь горными пейзажами, наши странники не спеша продолжали свой путь и совсем не заметили, как солнце начало садиться.
От станции к станции Десять ли, Последний путник Исчез вдали. Семь тысяч уездов И городов: Ворота закрыты Везде на засов. И восемь есть рек – Корабли везде У пристаней спят На тихой воде. Есть пять управлений И шесть палат; Чиновники дружно Домой спешат. И на море всюду Закончен лов, На башнях – удары Колоколов… Зажженные звезды На небе видны, И светится диск Взошедшей луны.