Путешествие на Запад. ТОМ IV
Шрифт:
С этими словами Сюань-цзан вошел в ворота, но внутри царило полное запустение и не было ни души. Он уже хотел было повернуть обратно, но небо было обложено свинцовыми тучами, и хлынул сильный дождь. Пришлось укрыться в развалившемся здании, где путники все же нашли место, защищенное от ветра и дождя. Там они притаились, не осмеливаясь громко разговаривать, чтобы не привлечь внимания злых духов и оборотней. Кто стоя, кто сидя, провели они ночь, не сомкнув глаз.
Вот уж поистине:
Дни благоденствия недолго длились: Опять нахлынули невзгоды вскоре, И в праздничном веселье зародились Тревоги, предвещающие горе.Но
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО СЕДЬМАЯ ,
Мы пока не будем рассказывать о том, что было дальше с Танским наставником и его учениками, укрывшимися от непогоды в разрушенном здании монастыря Хуа Гуана и проведшими там мучительную ночь.
Вернемся в уездный город в округе Медная башня. С некоторых пор там появилась банда убийц, более десяти человек. Они начали с того, что стали вести разгульный образ жизни, предавались пьянству и азартным играм, промотали все свое состояние, а когда у них совсем не оказалось никаких средств к существованию, собрались в шайку и сделались разбойниками. И вот как раз когда они судили да рядили, кого бы им еще ограбить и кто у них в городе первый богач, один из грабителей сказал:
– Что тут долго разговаривать! Самый богатый у нас – чиновник Коу Хун. Какие проводы сегодня устроил он Танскому монаху! Давайте воспользуемся этой дождливой ночью, когда на улицах никого нет, да и караульщики не ходят с дозором, и приступим к делу. Заберем у него сколько-нибудь денег и опять заживем припеваючи: станем гулять с бабами да в картишки играть… Вот здорово будет!
Грабители обрадовались, сговорились действовать заодно и, несмотря на проливной дождь, отправились в поход, вооруженные кинжалами, колючими булавами, клюшками, дубинками, веревками и факелами. Они взломали ворота и ворвались с криками «бей!». Все находившиеся в доме, и большие и малые, мужчины и женщины, пришли в такой ужас, что сразу же попрятались. Казалось, дом опустел. Хозяйка залезла под постель, а хозяин спрятался за дверью. Коу Дун и Коу Лян с несколькими ребятишками, дрожа от страха, бросились бежать кто куда, чтобы спасти свою жизнь. Разбойники с обнаженными кинжалами и пылающими факелами набросились на сундуки и корзины, разломали их и похитили все золото и серебро, разные драгоценности, головные украшения, наряды, посуду и домашнюю утварь. Хозяину жалко было расставаться со своим имуществом; он не выдержал, набрался духу и, выйдя из-за дверей, принялся жалобно умолять грабителей:
– О повелители мои! Возьмите, что вам нужно, но и мне, старику, оставьте хоть что-нибудь из одежды, а то и в гроб не в чем лечь.
Но разве могли грабители допустить, чтобы им перечили? Один из них подскочил к Коу Хуну и пинком сшиб его с ног. Несчастный! Душа его на три десятых сразу же переселилась в Подземное царство, а остальные ее семь десятых скорбно прощались с белым светом!
Разбойники, обрадованные удачей, покинули дом Коу Хуна, протянули от подножия стены веревочную лестницу и один за другим перелезли через городскую стену, после чего стремглав помчались на запад, несмотря на дождь и глухую ночь.
Тем временем слуги Коу Хуна, убедившись что разбойники ушли, начали возвращаться в дом и увидели, что хозяин их мертвый лежит на земле. Тут они стали вопить и причитать.
– О небо! Наш хозяин-владыка убит! – кричали они.
Затем все пали ниц перед его телом и стали жалобно плакать. Между тем близилось время четвертой ночной стражи. Хозяйка и так затаила обиду на Танского наставника за то, что он пренебрег ее приглашением, а тут еще хозяин потратил уйму денег на проводы. Кроме того, хозяйка была уверена в том, что беду на их дом тоже навлек Танский монах и его ученики. А потому она и решила погубить всех четверых. Поддерживая под руку Коу Ляна, она начала
– Не надо плакать, сынок! Не думал твой отец, так обильно угощавший монахов, что ныне, в торжественный день исполнения своего обета, эти монахи отнимут у него жизнь!
– Матушка, откуда ты знаешь, что это монахи убили отца? – удивились братья.
– Грабители были до того лютые и храбрые, что, когда они ворвались сюда, я сразу же спряталась под постель и, хотя меня трясло от страха, я все же внимательно разглядывала их при свете огня, – начала рассказывать хозяйка. – И представьте себе, кого я увидела? Державший факел оказался Танским монахом. С кинжалом был Чжу Ба-цзе, а золото и серебро доставал Ша-сэн. Убийцей же вашего отца является Сунь У-кун.
Сыновья поверили матери.
– Раз матушка видела их собственными глазами, значит, так оно и было, – решил Коу Лян. – Эти монахи жили у нас полме сяца и за это время хорошо ознакомились с расположением дома, со всеми дверями, окнами, заборами и закоулками; богатство же всегда возбуждает алчные желания. Воспользовавшись дождливой ночью, монахи вернулись и мало того, что ограбили нас, но еще и погубили отца! Вот какими негодяями они оказались. Как только рассветет, мы отправимся в окружное управление и подадим на них жалобу за ограбление и убийство.
– А как писать такую жалобу? – спросил Коу Дун.
– Напишем со слов матери, – ответил Коу Лян и сразу же записал: «Танский монах держал факел, Чжу Ба-цзе – кинжал, Ша-сэн вытаскивал золото и серебро, а Сунь У-кун убивал отца».
Пока все домашние кричали и шумели, незаметно рассвело. Матушка послала к родственникам сообщить о случившемся и просить их купить гроб, а Коу Лян с братом отправились в окружное управление подать жалобу.
Начальник окружного управления отличался весьма величественным видом!
Всю жизнь был честен он и прям, И от рожденья добр, умен, Но много горя и нужды Изведал в молодости он. Ученье с детства полюбив, Не знал ребяческих утех, Зато, явившись во дворец, Сдал испытанья лучше всех. С тех пор правлением своим Стяжал он славу мудреца, Законам предан всей душой И долгу верен до конца. И высоко вознесена, Людскими судьбами верша, О милосердье и добре Всегда пеклась его душа. Повсюду славят жизнь его – Суровый и достойный путь, И в летописи наших дней Его нельзя не помянуть, Чтоб и в грядущем не померк Его деяний мудрый свет, Чтоб имя славили его Потомки много тысяч лет. Как будто воплотиться в нем Решили в наши времена Правители Хуан и Гун [73] , Чьи незабвенны имена. Любого в округе спроси – Все воздают ему хвалу, Как будто ожили опять Благие судьи Чжо и Лу.73
Правители Хуан и Гун (Хуан Ба и Гун Суй) – два знатных правителя областей эпохи Хань (206 г. до н. э. – 220 г. н. э.). Гун Суй успешно подавлял пиратов, а Хуан Ба прославился искусством управления государством.
Чжо и Лу – фамилии прославленных древних судей: Чжо Мао (I в. до н. э.) и Лу Гун (I в. н. э.), причем последний был в старости призван ко двору в качестве пестуна наследника.