Путешествие на Запад. ТОМ IV
Шрифт:
От этих слов правитель государства пришел в восторг и приказал устроить в храме Прославления сановников торжественный пир. Правитель и его сановники в полном согласии приняли единое учение Будды. Тотчас было подписано дорожное свидетельство, после чего правитель спросил Танского монаха, как бы он посоветовал переименовать государство.
Тут снова вмешался Сунь У-кун.
– Государь, – молвил он, – в название твоего государства входят слова «учение Будды». Пусть они останутся и в новом названии твоего государства, а слово «искоренение» не подходит. Как только мы пройдем через твою страну, его можно будет заменить словом «почитание». Пусть за это в твоей стране моря станут спокойными и реки чистыми, да преуспевают тысячи поколений твоих потомков, да будут ветры и дожди во благовремении и да воцарится спокойствие во всем твоем государстве!
Правитель сердечно поблагодарил за милосердные пожелания и велел приготовить для путников парадный выезд. Затем он сам отправился провожать Танского монаха и его спутников.
С этого времени государь и его сановники вступили
Итак, Танский монах простился с правителем государства, которое теперь стало называться страна Почитания учения Будды, и весело взобрался на своего коня.
– Брат У-кун! Великая заслуга совершена тобой! – радостно воскликнул он. – На этот раз ты отлично все придумал!
– Однако, – сказал Ша-сэн, – во всей этой истории меня удивляет лишь одно, – где ты нашел столько цирюльников, которые за ночь успели обрить такое количество голов?
Тогда Сунь У-кун рассказал про все свое волшебство, которое он применил, и так рассмешил наставника и его учеников, что они долго не могли успокоиться.
Вдруг путники заметили перед собой высокую гору, которая преградила им путь. Танский монах придержал коня и обратился к своим ученикам:
– Братья, – сказал он, – смотрите, какая перед нами величественная гора. Надо быть осторожнее!
– Не беспокойся! – со смехом сказал Сунь У-кун. – Ручаюсь, что с тобой ничего не случится!
– Не говори так, – возразил Танский монах. – Погляди лучше, какие неприступные пики высятся над этой горой и как далеко распространяют они свои зловещие испарения! Грозные облака клубятся над вершинами. Я чувствую, как меня охватывают страх и ужас, все тело мое немеет, дух неспокоен и мысли в смятении!
– Наставник! Ты, верно, забыл сутру о смешении, сочиненную У Чао [34] , благочестивым наставником-созерцателем! – сказал Сунь У-кун.
34
У Чао (буквально: «Воронье гнездо») – имя одного из ревностных последователей учения Будды. Был причислен к рангу бодисатв.
– Нет, я ее помню! – отвечал Танский монах.
– Может быть, ты и помнишь, но к ней есть еще хвалебное четверостишие, которое ты наверняка забыл, – усмехнулся Сунь У-кун.
– Что же это за четверостишие? – спросил Танский монах.
Сунь У-кун прочел его наизусть:
В краю далеком Будды не ищи, Хоть на горе Линшань Его дворец. В твоей душе Спасения ключи: Линшань отыщешь В сердце наконец. Ты пристальней вглядись В свою же грудь: Там пагода, Подобная Линшань. Ищи – и ты найдешь Великий путь. К добру иди – И совершенным стань!– Неужто я не знаю? – сказал Танский монах. – Если придерживаться того, о чем говорится в этом четверостишии, то выходит, что все священные книги сводятся лишь к совершенствованию духа!
– Само собой разумеется, – поддержал Сунь У-кун и добавил:
Ах если сердце чисто, Как стекло, Оно во тьме Лампадой яркой блещет И в суетном томленье Не трепещет. Спокоен дух, И все кругом светло. Но стоит ошибиться, – И тревога, И косность, и грехи Тебя подстерегут. Десятки тысяч лет Напрасно пробегут, Не завершишь трудов, Не кончится дорога. Ты к Истине иди Дорогой мудрых дел. И. если дух К добру стремиться не устанет, Блаженным будет Твой земной удел: Храм Будды Всюду пред тобой предстанет!Для таких пугливых, как ты, – закончил он, глядя с иронией на своего наставника, – никогда не знающих душевного покоя, Великий Путь так же далек, как чертоги Будды в храме Раскатов грома. Перестань же зря сомневаться и следуй за мной!
После этих слов у Танского монаха на душе стало легко и покойно: все заботы и думы разом покинули его.
Путники, не останавливаясь, шли дальше и вскоре оказались на горе. Тут их взорам открылась картина удивительной красоты:
Гора поистине Прекрасною была: Вся в пестрой зелени, Вся в пятнах разноцветных. Волнистых облаков Над ней клубилась мгла, АНаставник и его ученики не на шутку струхнули, но все же продолжали свой путь. Вдруг послышалось завывание ветра. Танский монах насмерть перепугался.
– Буря! – едва вымолвил он.
– Весной дует теплый ветерок, – беззаботно ответил Сунь У-кун, – летом – юго-восточный, осенью – ветер, от которого желтеют листья, а зимою – северный буран; каждому времени года соответствует определенный ветер. Чего же бояться? – насмешливо спросил он.
– Уж очень неожиданно он налетел! – проговорил Танский монах. – И я уверен, что это вовсе не обычный, ниспосланный небом ветер.
– Еще исстари повелось, что ветер поднимается с земли, – сказал Сунь У-кун, – а облака выходят из гор. Где же это видно, чтобы ветер был ниспослан небом?
Не успел он проговорить последние слова, как вдруг поднялся густой туман.
Безбрежный, Сперва пеленой он надвинулся бледной, Потом потемнел, Словно густоокрашенный шелк. Он землю окутал. И солнце пропало бесследно, И звери притихли. И птичий щебет умолк. Нагорные рощи исчезли, Во мраке мелькая. И черная пыль Со всех заклубилась сторон. И небо затмилось. И тьма наступила такая, Как было при хаосе древнем, В начале времен. Вздымается пыль, Закрывая лазурь небосвода, И все собиратели трав Словно канули в воду…У Танского монаха сердце затрепетало от ужаса.
– У-кун, как же так? Ветер еще не утих и вдруг поднялся такой туман?
– Погодите! – ответил Сунь У-кун. – Прошу вас слезть пока с коня, а двое братьев пусть покараулят вас, я же отправлюсь посмотреть, что ждет нас на этой горе.
До чего же мил наш Великий Мудрец!
Он согнулся дугой и, разогнувшись, разом взлетел высоко в воздух. Приложив к бровям руку козырьком и широко раскрыв свои огненные глаза, он опустил голову и стал разглядывать, что было внизу. Ему удалось разглядеть оборотня, который сидел на краю самого крутого обрыва. Вот как выглядел этот оборотень: