Путешествие налегке
Шрифт:
переставали; с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими. Господи!
долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов - одинокую
мою.
Пс. 34:13-17
Давиду была хорошо знакома горечь одиночества.
Познал он ее еще в своей семье. Он был одним из восьми сынов Иессея. Но когда пророк Самуил захотел их
увидеть, имя Давида не было упомянуто их отцом. Пророк пересчитал детей Иессея и спросил, где же еще один
ребенок.
Это «меньший» прозвучало в устах Иессея вовсе неласково, а так, словно подразумевался недоросль или
недоумок. Так называют того, кого приходится терпеть рядом с собой и за кем приходится постоянно следить. И на
этот раз Давида опять проигнорировали. А что почувствовали бы вы, если бы на собрании всей вашей семьи о вас даже
не вспомнили?
Однако и после перемены места жительства в жизни Давида мало что изменилось.
В царскую семью он был введен по желанию Саула, и изгнан из нее он был по требованию того же Саула. Не
пригнись тогда Давид, копье Саула пригвоздило бы его к стене. Но Давид успел пригнуться и убежать. Убежал он в
пустыню. Ночевал в пещерах, питался мясом диких животных. Он был ненавидим, и его преследовали, как шакала.
Давид был близко знаком с одиночеством. Вы тоже. Но теперь вы знаете, что одиноким можно быть даже среди
людей. Две тысячи лет назад землю населяли 250 миллионов человек; сегодня их почти 6 миллиардов. Если бы
одиночество излечивалось присутствием людей, оно бы не было так широко распространено. Но одиноких слишком
много.
В начале своего служения я предложил в своей церкви ввести такую воскресную молитву: «Благодарю Тебя, Господи, за всех наших друзей. Их так много у нас, что мы не находим времени для общения со всеми ними». После
служения один успешный бизнесмен поправил меня: «Возможно, у вас так много друзей, что вам не охватить всех их
взглядом. У меня не так. У меня никого нет. Даже в церкви человек может быть одиноким».
Сущность одиночества не в отсутствии вокруг вас человеческих лиц, а в отсутствии близкого общения с людьми.
Одиночество приходит не тогда, когда вы один, а тогда, когда вы чувствуете, что вы один. Чувствуете, что вы один на
один со смертью, один на один с болезнью, один на один со своим будущим.
Где бы это чувство ни настигло вас - ночью в постели, за рулем по пути в больницу, в тишине пустого дома или в
шуме заполненного народом бара, оно всегда сопровождается мыслью: Мне так одиноко! Кому до меня есть дело?
Багаж одиночества виден повсюду. Он валяется на полу в пансионатах и клубах. Мы тащим его с собой на
вечеринки, а потом обратно. Мы замечаем его возле рабочего стола
возле журнального столика в гостиничном номере, арендуемом на одну ночь. Мы готовы на все, чтобы только
избавиться от груза своего одиночества - от багажа, который мы хотели бы сбросить с себя как можно скорее.
Но стоит ли это делать? Стоит ли так спешить освободиться от него? А что если вместо этого попробовать
повернуться лицом к своему одиночеству? А может быть, одиночество - вовсе не проклятие, а Божий дар?
Минуточку, Макс, этого не может быть. Одиночество сдавливает мое сердце. Оно угнетает и опустошает меня.
Одиночество никакие может быть даром.
Возможно, вы правы. Но давайте рассудим... Я думаю о том, не является ли одиночество средством, которым
пользуется Бог, чтобы привлечь к Себе наше внимание?
Я хочу пояснить свою мысль. Представьте себе, что вы одолжили у своего друга автомобиль. Радио в машине не
работает, работает только СD-плейер. Вы просматриваете всю имеющуюся в машине музыкальную коллекцию, но
нужной вам музыки, допустим в стиле кантри, в ней не находите. Есть только то, что по вкусу хозяину машины, скажем
классика.
Ехать вам далеко. Придется довольно долгое время общаться с самим собой. В конце концов вы включаете СО. Вы
предпочли бы гитару, но в вашем распоряжении только какие-то очень высокие тенора. Сначала это терпимо. По
крайней мере, создается хоть какой-то звуковой фон. Постепенно это начинает нравиться. Ваше сердце начинает
отзываться на звон литавр, ваша голова покачивается в такт пению виолончели, и вы уже ловите себя на том, что слегка
подпеваете итальянской арии. «Э, да это не так уж и плохо!»
Позвольте мне задать вам один вопрос: а с вами такого никогда не случалось? Если да, то что стало тому причиной?
Что заставило вас слушать музыку, которую вы раньше никогда не слушали? Все объясняется элементарно: у вас просто
не было выбора, не было других вариантов. Вам некуда было деться. Наконец, совершенно оглохнув от тишины, вы
включили незнакомую музыку.
О, как хочет Бог, чтобы вы слышали Его музыку!
У Него есть такая музыка, которая заставит ваше сердце биться чаще, и стихи, которые тронут вас до слез. Вы
хотите дотянуться до звезд? Он покажет их вам. Вы хотите отдохнуть в тишине? Его музыка успокоит вам душу.
Но прежде Ему угодно, чтобы вы избавились от пристрастия к своей музыке в стиле кантри (да простит меня
Нэшвилл, это только иллюстрация).