Путешествие налегке
Шрифт:
скорбим о смерти цветочных луковиц - наоборот, мы радуемся этому событию. Любители тюльпанов с нетерпением
ждут смерти луковицы. «Смотрите, - восклицают они.
– Она вот-вот зацветет».
А разве на небесах происходит не то же самое? Ангелы указывают на наши тела, и чем они тщедушнее, тем больше
радуются ангелы. «Видишь вон ту женщину на больничной кровати?
– спрашивают они друг друга.
– Скоро она будете
нами». «Приглядись вон к тому парню с больным сердцем. Скоро он
«...Мы сами... стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим. 8:23).
Искуплены ли, освобождены ли наши тела? Нет. Павел называет их «уничиженными» телами (см.: Флп. 3:21). Или в
других вариантах перевода:
«наше падшее тело» («New King James Versi'on»);
«наше увядающее тело» («New American Standard Bible»);
«эти слабые смертные тела» («New Living Translation»);
«наше отвратительное тело» («King James Version of the Bible);
«наши ничтожные тела» («New Century Version»).
К этому списку можно добавить и свои собственные определения, не так ли? Как бы вы еще охарактеризовали свое
тело? Мое загнивающеетело? Мое пораженное болезнямитело? Мое деформированное тело?Мое изуродованное тело?
Мое измученное наркотикамитело? Мое постоянно расползающееся по швамтело? Слова могут быть разными, но
смысл один: наши тела слабы. Процесс их деградации начался в момент нашего первого вздоха.
Однако, согласно Божьему Слову, таков божественный замысел. Каждая морщина на лице, каждая вводимая в
тело игла приближают нас к последней ступени, на которой Иисус преобразит наши ветхие тела, сделав их вечными.
Больше никакой боли. Никакой депрессии. Никакой болезни. Никакого конца.
Этот мир - не наш вечный дом. Он пригоден лишь на короткое время. Но нет прекраснее момента, чем тот, когда
мы войдем в дом Бога.
Молли может подтвердить правоту этих слов. Через месяц после того, как она поселилась у нас, она сбежала.
Вернувшись в тот вечер домой, я был удивлен непривычной тишиной. Молли не было.
Она улизнула незаметно. Поиск был объявлен немедленно. Через час мы уже знали, что она очень, очень далеко от
дома. Если вы не любите домашних питомцев, вам все это может показаться странным. Если же вы любите их, вы нас
поймете.
Вы поймете, почему мы бродили по улицам, выкрикивая: «Молли! Молли!» Вы поймете, почему в 10.30 вечера я на
машине носился по всем окрестностям. Вы поймете, почему я повесил объявление в круглосуточном продуктовом
магазине и собрал всю семью на молитву. (Именно
разослал просьбы молиться и обратился за советом к ее бывшей хозяйке-собаководу. И вы поймете, почему мы
прыгали от радости, когда Молли нашлась.
Вот как это случилось. На следующее утро, проводив девочек в школу, Деналин направлялась домой, когда
увидела мусороуборочную машину. Рассказав рабочим о Молли, она поспешила домой, где было назначено собрание
молитвенной группы матерей. Вскоре после прибытия всех членов группы в наш двор въехала та самая машина, рабочий открыл дверь, и оттуда выскочила наша собака.
Так она нашлась.
Когда Деналин позвонила мне, чтобы сообщить эту новость, я едва мог расслышать ее голос: в кухне гремела
музыка. Женщины праздновали возвращение Молли.
Эта история прямо-таки изобилует символами. Хозяин покидает свой дом и отправляется на поиски своего
беглеца. И вот посреди молитв одна задругой приходят победы. Нечто прекрасное возникает из кучи отходов. Но
самое главное - это праздник по поводу возвращения домой. Вас с Молли объединяет еще одна деталь - вас обоих ждет
торжество при появлении на пороге своего дома.
К настоящему моменту от вашего жизненного багажа у вас осталось только одно. Нет, не чувство вины - вы
сбросили его на Голгофе. Не страх смерти - он оставлен у края могилы. Последним отягчающим ваши плечи грузом
остается ваша тоска по дому Но сбросите вы это бремя, только когда увидите Его. Как вернувшийся домой солдат при
виде жены сбрасывает с плеч свой дорожный мешок, так и вы при виде своего Отца сбросите с себя тоску. Ваши
дорогие и любимые будут кричать от радости. Ваши знакомые будут аплодировать вам. Но все стихнет, когда Он
возьмет вас за подбородок и скажет: «Добро пожаловать домой». Пронзенной рукой Он утрете ваших глаз слезу. В
доме вашего Господа вы будете пребывать вечно.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я заснул в Лувре. В самом знаменитом музее мира. В самом великолепном здании Парижа. Вокруг меня ахают и
охают туристы, а я похрапываю, сидя на скамье спиной к стене. Голова болтается на груди. Полное погружение в сон.
Вдоль стен сверкают бриллиантовые короны. На стенах Рембрандт. Этажом выше Ван Гог. Этажом ниже Венера
Милосская. При виде такого великолепия мои глаза должны вылезать из орбит.
С Деналин дело обстоит именно так. Как будто она попала на распродажу «Foley's Red Аpplе». Если предлагалась
экскурсия, она соглашалась на нее пойти. Если она видела перед собой какую-то кнопку, она ее нажимала. Если