Путешествие Нильса с дикими гусями
Шрифт:
А день был чудесный: пригревало солнышко, пели птицы, – только у Нильса было тяжело на сердце, ничто его не радовало! Он поднял глаза к небу, и ему показалось, что никогда прежде небо не было таким голубым, как в тот день. Вот в вышине показались перелётные птицы, возвращавшиеся из дальних краёв, и над головой Нильса захлопали крыльями дикие гуси.
Увидев во дворе сородичей – домашних гусей, путешественники спустились ниже и прогоготали:
– Летим с нами к высоким горам!
Домашние гуси вытянули шеи, подняли головы, а старая гусыня крикнула
– Вы летите, а нам и здесь хорошо!
Клин за клином в вышине пролетали с призывными криками стаи, и всё больше волновались домашние гуси: принимались хлопать крыльями, как будто и впрямь хотели взлететь, но каждый раз старая гусыня останавливала их:
– Не вздумайте лететь с ними: погибнете от голода и холода, – вы ведь почтенные домашние гуси.
Старые гусаки и гусыни важно кивали в знак согласия, но один из молодых не внял предупреждениям мудрой гусыни и решил: «Если появится новая стая, то полечу с ней».
Вскоре в небе появился очередной гусиный клин. Дикие гуси снова стали звать домашних с собой, и тут молодой гусь крикнул:
– Погодите, погодите! И я с вами!
Взмахнул он крыльями и попробовал подняться, но плюхнулся на землю. Дикие гуси, похоже, услышали его и полетели медленнее.
Молодой гусь сделал ещё одну попытку, но опять безуспешно.
Мальчик с волнением наблюдал за происходящим: ведь улетать собрался лучший гусак на птичьем дворе. И совершенно забыв, что стал маленьким, он спрыгнул с ограды, бросился к гусям и, обхватив молодого гусака за шею, закричал:
– Не смей улетать, слышишь!
Но гусь уже оторвался от земли – крошечный Нильс не был ему помехой – и стал подниматься так быстро, что у мальчика закружилась голова. Прежде чем он сообразил, что так и не выпустил гуся из своих объятий, они уже были высоко над землёй. Нильсу оставалось одно: забраться на спину гусака и держаться покрепче.
Нильс сжался в комочек и что было сил вцепился в перья гусака. Воздух свистел и гудел в ушах, рядом мелькали и шелестели гусиные крылья. Нильс долго не решался посмотреть вниз, но наконец, собравшись с духом, бросил взгляд на землю. В первую минуту ему показалось, что внизу расстелена огромная клетчатая скатерть, причём одни клетки были квадратные, а другие – прямоугольные.
– Что это за скатерть внизу? – спросил мальчик, не надеясь, впрочем, получить ответ, но гуси хором загоготали:
– Это поля и луга! Поля и луга!
Тогда мальчик понял, что так с высоты выглядит земля, и догадался, почему она кажется клетчатой и пёстрой. В светло-зелёных клетках Нильс узнал поля, засеянные осенью и давшие всходы: чёрные клетки – это свежевспаханная земля; коричневые – буковые леса, ещё не покрывшиеся молодой зеленью.
Мальчик, вглядываясь в пёстрые клетки, воспрянул было духом и даже повеселел, но,
К счастью, грустные мысли одолевали Нильса недолго: понемногу он стал привыкать к такому необычному способу путешествия, – и теперь, глядя по сторонам, заметил, как много птичьих стай направляется на север. Пролетая мимо, птицы перекликались между собой.
– А, и вы сегодня летите? – кричали одни.
– Летим! – отвечали гуси.
– Что вы скажете о весне? – спрашивали другие.
– Ещё нет ни одного листочка на деревьях, и в озёрах вода холодная!
Мальчик заметил, что гуси теперь летели не так высоко. Рассеявшись над долиной, они словно радовались возвращению и хотели приветствовать каждый двор, каждый дом.
Вдруг Нильс удивлённо вскрикнул, узнав местность неподалёку от родительского дома. Только вот с высоты она выглядела иначе.
Да это никак Ооса и маленький Матс, его прошлогодние товарищи! Нильс дорого бы дал, чтобы сейчас быть с ними. А что бы, интересно, они сказали, если б увидели, как высоко он пролетал над их головами?
А дикие гуси вдруг громко загоготали – увидели внизу, во дворе, домашних собратьев. Замедлив полёт, прокричали:
– Полетели с нами на север, в Лапландию!
Нильс услышал:
– Тепло ещё не пришло! Вы что-то рано вылетели! Возвращайтесь назад!
Дикие гуси спустились ещё ниже, чтоб их лучше было слышно, и снова призывно крикнули:
– Присоединяйтесь к нам! Мы научим вас летать и плавать!
Домашние гуси и отвечать им не стали. Тогда дикие гуси спустились ещё ниже и полетели, почти касаясь земли, а затем с быстротой молнии взмыли ввысь, словно чего-то испугались.
– Да это же не гуси! – раздались их крики. – Это овцы! Трусливые овцы!
На земле обиженные гуси сердито загоготали.
Слушая эту перебранку, мальчик от души рассмеялся, а через минуту опять заплакал, вспомнив о своём горе, но встречный ветер высушил его слёзы. Никогда прежде не доводилось Нильсу летать, да ещё так быстро. Он и не думал, что высоко в небе холодный воздух наполнен запахами пробуждающейся земли и смолистыми ароматами деревьев, и даже не представлял, какой это восторг – летать. Ему казалось, что гуси уносят его прочь от всех забот, горестей и бед.
Акка Кебнекайсе
Белый домашний гусь Мартин очень гордился, что вместе со стаей диких собратьев летит над южной равниной, дразня домашних птиц, и чувствовал себя счастливым, но к полудню сильно устал. Он старался глубже дышать и чаще взмахивать крыльями, но всё больше и больше отставал от других. Гуси заметили это и стали кричать летевшей впереди предводительнице стаи:
– Акка Кебнекайсе! Акка Кебнекайсе!
– Что случилось? – отозвалась та.
– Белый отстаёт! Белый отстаёт!