Путешествие парижанки в Лхасу
Шрифт:
Странное совпадение, если не сказать больше! Как я должна была это понимать? Что, если вскоре последует приход мессии?.. Неужели этот герой объявится в мистической стране Шамбале [163] и, собрав, как гласит предание, огромную армию «беспощадных и непобедимых» солдат-великанов, объединит всю Азию под единым началом? Быть может, это только мечта, но на Востоке об этом мечтают миллионы людей.
Покинув Темо, мы направились к песчаным берегам Брахмапутры. От величественной реки и окружавших ее высоких гор веяло глубоким покоем и миром; казалось, что над ними не властно время. Безмятежность овладела моей душой, и все страхи, тревоги и волнения за будущее улетучились — я почувствовала, как
163
«Чанг Шамбала» (Северная Шамбала) является для посвященных мистических школ символом из разряда явлений духовно-психологического порядка. Некоторые просвещенные люди считают Шамбалу идеальным государством, разновидностью восточной утопии. Другие говорят о ней как о райской обители наподобие Занг дот пал ри (Благородная гора цвета меди), где обитает Падмасамбхава. Я знала людей, утверждавших, что побывали в Шамбале, и тех, кто более скромно заявлял, что знает туда дорогу. Как бы то ни было, многие тибетцы ныне полагают, что Шамбала находится на территории России, в Сибири.
Мы перешли на неторопливый шаг: вокруг было столько интересного, столько надо было записать! Так, по той же дороге шествовали многочисленные отряды паломников Бонпо, совершавших обход горы Конг-бу-бон-ри [164] , которая считается в их религии священной.
Бонпо — это приверженцы религии, преобладавшей в Тибете до введения буддизма. Возможно, первоначально их вера была почти такой же, как и шаманистов [165] Сибири, но это невозможно проверить, ибо в те времена, когда к учению Бонпо еще не примешался буддизм, в Тибете, по всей видимости, не было письменности. Больше я не могу задерживаться на этой теме.
164
Конг-бу-бон-ри — «Гора Бонпо в Конгбу».
165
Несмотря на исследования шаманизма, предпринятые востоковедами, в этой области остается еще много неизвестного. К разряду шаманистов относят людей, исповедующих очень разные взгляды, но, как и в ламаизме, иностранцы сталкиваются лишь с вульгарным толкованием этой религии. Существуют образованные шаманы, но их еще меньше, чем ученых лам, и поэтому их труднее отыскать.
Множество паломников совершали обход святой горы, падая ниц на каждом шагу: они вытягивали перед собой руки, ложились ничком на землю, проводили ногтем линию, соответствовавшую длине их тела, затем поднимались и перемещались на длину прочерченной линии, снова падали, отмечая точку, до которой доставали их пальцы, и так продолжалось на протяжении нескольких километров.
Я неохотно покинула берега Брахмапутры и, поднявшись вверх по течению реки Жьямда, осмотрела по дороге Пу чунг сер кюи лаханг — небольшой храм с позолоченным куполом, в котором находится золотой алтарь.
По мере продвижения по долине я видела, какое запустение царит в этих краях. Опустевшие дома разрушились, сорные травы и лес вновь завоевали некогда распаханные и возделанные земли. Когда-то на дороге, проходившей по левому берегу реки, стояли китайские наблюдательные пункты. Кое-где и теперь виднелись высокие полуобвалившиеся сторожевые башни, вокруг которых обосновались крестьянские семьи, большей частью смешанные: они состояли из отца-китайца и матери — уроженки Тибета. Теперь по безлюдной дороге рыскали лишь лихие разбойники, спускавшиеся с гор, которые я собиралась преодолеть до встречи со странствующим гомпченом. Крестьяне из окрестных селений настоятельно советовали нам перейти через реку и подняться вверх по
На этой дороге я встретила двух беспомощных странниц, напомнивших мне умирающего человека, которого я видела близ Ха-Карпо в начале своего путешествия.
Одна из женщин, несмотря на наши настоятельные просьбы и небольшое количество денег, которые мы ей дали, отказалась от предложения отвести ее в соседнюю деревню, где она могла бы найти приют, и принялась разводить огонь под деревьями, на обочине дороги. Йонгден собрал множество веток и поленьев, сложил их возле странницы, и мы отправились дальше.
Я несколько раз оборачивалась, надеясь, что она нас позовет, но женщина хранила молчание. Обернувшись в последний раз, я увидела, что она неподвижно сидит возле кучки дров. Тонкий столб голубоватого дыма, поднимавшийся в быстро сгущавшемся сумраке, наполовину скрывал ее и, казалось, был символом угасающей жизни.
Вторая паломница лежала под крошечным навесом из веток, который соорудил для нее некий сердобольный крестьянин. Возможно, его милосердие этим и ограничилось и он не захотел поместить в своем доме больную, но возможно, она, как и предыдущая странница, предпочитала одиночество и спокойствие на лоне природы. Она лишь сказала мне, что из соседней деревни ей ежедневно приносят еду.
Возле женщины сидела маленькая собачка, которая охраняла ее, как могла. Как только кто-нибудь появлялся, она принималась яростно лаять и пыталась напугать того, кто приближался к ее хозяйке. Верный песик был поистине трогательным.
В данном случае я тоже не смогла ничем помочь: лишь дала немного денег и пошла своей дорогой… «Идти своей дорогой» — не это ли мы вынуждены делать каждый день, хотя наши сердца обливаются кровью, но мы бессильны облегчить страдания бесчисленных горемык, лежащих вдоль дорог во всех уголках мира.
Жьямда считается в Тибете крупным городом, но это самая обыкновенная деревня. Лишь местоположение на перекрестке двух важных трактов — главной дороги из Лхасы в Чамдо и дороги, спускающейся к Брахмапутре, — придает ей значимость торгового и, возможно, стратегического центра. Несмотря на то что долина, где расположена Жьямда, находится на высоте 3300 метров, климат здесь довольно теплый. Мой термометр показывал в январский полдень 18 градусов выше нуля.
Путешественники, направляющиеся в Лхасу, должны переправиться в Жьямда через реку, и на здешнем мосту взимается пошлина. Мы давно об этом знали, но представляли себе мост таким же, как в Шова, с дверьми и будками сторожей, которые рассматривают и расспрашивают проходящих. Сколько же часов мы потратили, выдумывая и обсуждая всяческие уловки, чтобы выпутаться из трудного положения!
В действительности все выглядело иначе. Мост был обыкновенным настилом из досок, и напротив него, на дороге, стояла хижина, в которой жила женщина, собиравшая деньги с путников. Двое малышей играли возле воды. Когда Йонгден уплатил пошлину, одному из детей велели проводить нас к пёнпо, у которого мы должны были получить разрешение, чтобы продолжать свой путь.
Лама вошел в дом «большого человека», а я осталась сидеть на камне перед входом. Множество людей проходило мимо по очень узкой улице, и никто не обратил на меня внимания.
В глубине дзонга Йонгден встретился то ли с самим чиновником, то ли с его секретарем. Скорее всего, это был какой-нибудь мелкий служащий, скромный конторский писарь. Несколько минут спустя мой сын вернулся, мы взвалили на спину свои тюки, и вскоре опасное место осталось позади.
Удаляясь от него, мы с моим спутником переглядывались и иронически посмеивались друг над другом, вспоминая, как ломали головы, строя сложные планы. Вещи, которые считаются трудными и опасными, оказываются очень простыми, когда сталкиваешься с ними на практике.