Путешествие по Средней Азии

Вамбери Арминий

его выкупил. Они возвращались домой, но когда были всего в трех часах пути

от родного города, на них напали туркмены и отправили их назад в Бухару, где

их опять продали. Теперь оба они вновь были свободны и направлялись на

родину. Но к чему еще и дальше рисовать читателю картины подобных злодеяний?

К сожалению, это только лишь отдельные штрихи того злополучного бедствия,

которое вот уже несколько столетий опустошает эти области, но в особенности

северо-восточную

часть Персии. Считается, что в настоящее время более 15

тысяч туркменских всадников-текинцев днем и ночью помышляют о разбойничьм

промысле, и поэтому легко себе представить, сколько домов и деревень

разрушили эти алчные разбойники и скольким семьям принесли несчастье.

Мы выехали из Сейида около полудня. Местность вокруг - ровная сухая

пустыня, дающая жизнь лишь какому-то растению вроде чертополоха,

излюбленному корму верблюдов. Просто поразительно, как эти животные

захватывают языком и прог-латывают растение, которое способно поранить самую

грубую руку. Мы неуклонно шли на юго-запад; нам показали вдалеке нескольких

всадников из племени кара-туркмен, карауливших добычу; они напали бы на наш

караван, если бы он не был столь велик. К вечеру мы расположились лагерем.

Разбойники галопом скакали вблизи нас с двух сторон, но после того, как по

ним дали несколько выстрелов, они оставили свои намерения. Через час после

заката солнца мы отправились в путь и, проехав с вели-чайшей осторожностью

всю ночь, на следующее утро оказались среди развалин города Андхой.

Караван расположился на краю бывшего города, поблизости от ханского

чахарбага. Никто из путников не осмеливался выйти из-под защиты керванбаши,

наслышавшись рассказов о *[179] *разбойничьих склонностях жителей. Мы знали,

что наверняка пробудем здесь несколько дней, потому что переговоры по поводу

размера пошлины, которые ведет либо сам хан, либо его первый везир, всегда

затягиваются. Вначале хан обычно требует за рабов, за животных и тюки с

товарами явно завышенные цены, но, так как хан разрешает торговаться,

снижение пошлины целиком и полностью зависит от длительности переговоров и

ловкости керванбаши. Не имея охоты присутствовать при этом скучном деле, я

вместе с другими хаджи отправился в город, чтобы поискать защиты в тенистой

прохладе медресе и открыть лавочку по продаже своих товаров, с тем чтобы

обратить их в насущную пищу и деньги. Я долго бродил по развалинам и наконец

расположился во дворе мечети, неподалеку от резиденции хана.

Весь базар состоял из нескольких крытых рядов, где прода-вали хлеб, и

из двух-трех лавок,

где предлагали дешево купить какие-то ткани и готовую

одежду. Наше присутствие немного оживило базар, женщины и дети с утра до

вечера стояли вокруг разложенных товаров, однако торговля не шла, потому что

вместо денег нам приносили фрукты и хлеб, а мы не хотели соглашаться на

натуральный обмен в таких местах, где 50 дынь продавали за одну тенге, да и

дыни здесь далеко не так хороши, как на берегу Оксуса. Меня, впрочем,

поражало огромное коли-чество фруктов, зерна и риса, произраставших в этой

пустынной местности, скудно орошаемой небольшим солоноватым ручей-ком,

притекающим сюда из Меймене. Летом вода в этом ручье кажется приезжему

человеку почти непригодной для питья, а местные жители уже привыкли к ее

плохому вкусу. Хотя в этой воде и не водится ришт^111 , ее употребление

наверняка имеет много других скверных последствий. Климат тоже пользуется

дурной славой. В одном персидском стихотворении справедливо говорится: "В

Андхое вода солона и горька, песок жгуч, мухи и скорпионы ядовиты; хвалиться

ему нечем, потому что это прообраз сущего ада". Несмотря на все пороки,

Андхой еще 30 лет назад был весьма цветущим городом и, говорят, насчитывал

50 тысяч жителей, которые вели значительную торговлю с Персией тонкими

черными овечьими шкурками, называемыми у нас "каракуль", и даже сильно

конкурировал с Бухарой, где этот товар отличается самым высоким качеством.

Андхойские верблюды пользуются наибольшим спросом во всем Туркестане,

особенно порода, называемая "нер", отличающаяся густыми длинными волосами,

свисающими с груди и шеи, стройным телосложением и необыкновенной силой.

Теперь верблюды этой породы встречаются крайне редко, потому что они частью

вывезены, частью вымерли.

У Молла Исхака был здесь земляк, один из наиболее ува-жаемых имамов.

Поскольку он не раз приглашал нас к себе, я использовал эту возможность,

чтобы познакомиться с мест-ными знаменитостями, носящими духовный сан. Меня

крайне поразил величайший беспорядок в делах как юридических, так *[180] *и

религиозных. Кази-келан (верховный судья), пользующийся большим уважением в

Бухаре и Хиве, здесь просто посмешище для детей: каждый делает то, что ему

заблагорассудится, с помощью подарка можно добиться оправдания самого

вопию-щего преступления. Поэтому жители говорят о Бухаре как об образце

справедливости, благочестия и земного величия и почи-тали бы себя

счастливыми, если бы эмир взял их под свое покровительство. Один старый