Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Лаперуз Жан Франсуа де

Tchoiza — море

Hocatourou — пирога

Oukannessi — весла

Moncara — железный топор

Couhou — лук

Hounechi — огонь

Tamoui — пес

Taipo — ружье

Nintou — ведро

Ouachka — пресная вода

Chichepo — морская вода

Pouhau —

хижина или дом

Nioupouri — дома или деревня

Tsouhou — солнце

Hourara — небосвод

Hourara haune — облака

Tebaira — ветер

Oroa — холод

Tebairouha — зима

Chouman — камень (родовое понятие)

Ni — ствол дерева и деревья в целом

Otoroutchina — травы в целом или луга

Tsita — птицы в целом или пение птиц

Toukochich — лосось

Emoe — рыбы в целом или один из видов усача.

Несколько полезных слов

He u hi — да

Hya — нет

Houaka — нет, это невозможно

Ta-sa — кто? что?

Tap или tape — этот, эта, эти

Coukaha — приходить

Ajbe — есть

Chuha — пить

Mouaro — лежать или храпеть

Etaro — спать

Числительные

Tchine — один

Tou — два

Tche — три

Yne — четыре

Aschne — пять

Yhampe — шесть

Araouampe — семь

Toubi schampe — восемь

Tchinebi schampe — девять

Houampe — десять

Tchinebi kassma — одиннадцать

Toubi kassma — двенадцать

Tchebi kassma — тринадцать

Ynebi kassma — четырнадцать

Aschnebi kassma — пятнадцать

Yharnbi kassma — шестнадцать

Araouambi kassma — семнадцать

Toubi schampi kassma — восемнадцать

Tchinebi schampi kassma — девятнадцать

Houampebi kassma — двадцать

Houampebi kassma tchine-ho — тридцать

Yne houampe touch-ho — сорок

Aschne houampe taich-ho — пятьдесят

Tou aschne houampe taich-ho — сто

Если

в этом языке и существует разница между единственным и множественным числом, она не выражается в произношении.

Я ни разу не видел, чтобы эти островитяне танцевали, и ни разу не слышал, чтобы они пели. Однако все они умеют извлекать приятные звуки из основного стебля крупного сельдерея или разновидности молочая, обрезанного с обоих концов. Они дуют в его узкую часть, и производимые звуки очень напоминают приглушенный тон трубы. Мелодия, которую они играют, случайна и состоит из последовательности высоких и низких звуков, которые все вместе охватывают полторы или две октавы, иначе говоря, двенадцать или шестнадцать нот. Нам неизвестно, есть ли у них другие музыкальные инструменты.

Глава XXII

Сентябрь 1787

Стоянка в Авачинской бухте. — Любезный прием со стороны поручика Хабарова. — Прибытие мсье Козлова-Угренина, губернатора Охотска, в Петропавловск. — Его сопровождают мсье Шмалев и несчастный Ивашкин, который пробуждает в нас живейшее участие. — Благосклонность губернатора по отношению к нам. — Бал, устроенный камчадалами. — Из Охотска прибывает курьер с письмами нам из Франции. — Мы обнаруживаем могилы мсье де ла Круайера, а также капитана Клерка и помещаем на них медные таблички с надписью. — Новые взгляды мсье Козлова касательно управления Камчаткой. — Мы получаем разрешение отправить нашего переводчика с донесениями во Францию. — Отплытие из Авачинской бухты.

Мы еще не успели отдать якорь в гавани Святых Петра и Павла, как нам нанес визит тойон, то есть староста деревни, и несколько других жителей. Каждый из них принес нам подарки в виде лосося и скатов и предложил свои услуги в охоте на медведей или диких уток. Последними здесь были покрыты все реки и пруды. Мы приняли их предложение, одолжили им мушкеты, дали порох и пули, и во все наше пребывание в Авачинской бухте не знали нужды в свежей дичи. В награду за свои труды они не попросили никаких денег, но в Бресте нас в таком изобилии обеспечили предметами, очень ценными для камчадалов, что мы настояли на том, чтобы они приняли знаки нашей признательности, которые наши богатства позволили нам соразмерить скорее с их нуждами, чем с ценностью их добычи.

Управление Камчаткой совершенно изменилось за время, прошедшее после отплытия англичан. Теперь она входила в состав Охотской области, и различные посты на полуострове занимали особые коменданты, которые подчинялись лишь главному коменданту Охотска. Капитан Шмалев, временно сменивший майора Бема в звании особого коменданта камчадалов, еще был здесь. Мсье Рейнеке, истинный преемник Бема, прибывший на Камчатку вскоре после ухода англичан, пробыл здесь всего четыре года и вернулся в Петербург в 1784 году. Все эти подробности мы узнали от поручика Хабарова, коменданта Петропавловской гавани, в подчинении у которого были сержант и отряд из сорока солдат и казаков.