Путешествие с дикими гусями
Шрифт:
В этот момент дверь распахнулась. Из просторного, но полутемного коридора хлынули странные запахи и приглушенные звуки музыки, мешающиеся со взрывами смеха. Нас с Асей впихнули внутрь, шофер зашел следом и закрыл за собой дверь.
– Халло, зусс, - высокий молодой парень с косо выстриженной челкой наклонился к нам и, хихикая, провел пальцами по моей щеке. Его глаза казались черными прорезями в бумажной маске.
Едва успев наклониться, я блеванул. Содержимое желудка на пару сантиметров разминулось с кожаными кедами Длинного. Ася ахнула, шофер отвесил мне подзатыльник, кроя матюками, и тут же рассыпался в извинениях
– Адель! Адель, комсо!
Где-то открылась дверь, выпуская в коридор бухающие басы, смех, пьяный женский визг и тоненькую фигурку в очень коротком платье. Девушка шла к нам, что-то крича Длинному и подламываясь на высоченных каблуках, а у меня внутри росло чувство, что мне и Асе настал пипец. Все было очень плохо. И то, что клиент оказался не один. И то, что хозяин и его гости уже порядком обдолбались какой-то дрянью. И то, что среди гостей были женщины. Я не знал, чего от них ожидать – от баб и от торчков.
Меня снова потянуло сблевать, но шофер обхватил пятерней за щеки, смял лицо, задирая вверх, и дыхнул куревом:
– Только попробуй, с…чонок! Ты у меня с пола все жрать будешь!
Адель наконец доковыляла до нас, сунулась близоруко в оставленную мною лужу. Охнула и уставилась на нас, будто заметила впервые. Ее глаза, не такие темные, как у Длинного, расширились. Она сгребла своего дружка за рукав и быстро что-то залопотала, косясь на меня и Асю. Единственное, что я уловил, - слово «киндер», дети, и то, что Адель, вроде, была чем-то недовольна. Но парень внезапно схватил ее за горло, припечатал к стене и впился в ярко накрашенный рот вампирским поцелуем. Ноги у девушки подогнулись, одна вдруг взметнулась вверх и обхватила парня вокруг талии. Короткое платьице задралось, так что стали видны ремешки пояса для чулок.
Я поспешно отвел взгляд. Если бы Длинный начал пялить свою подружку прямо при нас, меня бы это уже не удивило. Блин, куда же мы попали?!
Прервал «нежности» в коридоре шофер – ему еще не заплатили. Тут у него с Длинным возникли разногласия. Хозяин хотел скидку, тыча в заблеванный пол, шофер – заранее оговоренную сумму. Адель куда-то исчезла, но быстро вернулась с ведром, тряпкой и в розовых резиновых перчатках до локтей. Мне даже неловко стало, что она в своих чулочках и на каблуках будет по полу елозить и за мной подтирать.
Хозяин с шофером наконец сговорились. Длинный запер за литовцем дверь, обнял меня и Асю за плечи и повел по коридору, нашептывая что-то и чуть не вылизывая нам уши. Я шел, как на казнь. На Асю смотреть сил не было. Лучше просто притвориться, что ее нет. Что я здесь один. Блин, хоть бы нас просто заставили смотреть, как тогда, с Мадонной. Пусть эти ребята будут из тех, кому нравится трахаться на глазах у малолеток. Пусть...
Двойные двери распахнулись, и мы оказались в большой мягко освещенной комнате. Огромный кожаный диван стоял в центре буквой «П», на нем сидели и полулежали мужчины и женщины – молодые, одетые так, что сразу становилось ясно, для чего они тут собрались. Черты смеющихся лиц, между которыми плавал терпко пахнущий дым, расплывались; голоса сливались в монотонное «бу-бу-бу», на фоне которого грохотала клубная музыка.
– Дитлев! – выкрикнул кто-то, заметив нас.
Длинный помахал рукой и подтолкнул меня с Асей вперед, демонстрируя
Внезапно Дитлев приобнял меня за плечи, притянул к себе, расстегнул куртку и запустил руку под футболку. Я закрыл глаза и стиснул зубы так, что челюсти заломило. Голоса, смех. Я чувствую Асю, хотя не вижу ее – она рядом, совсем близко. Ее живое тепло доходит до меня через горячий воздух, я чую ее страх – он мешается со сладковатым запахом дыма. Наверное, я сейчас пахну также. Кому-то этот запах кружит голову. Кого-то от этого запаха сносит с катушек. Меня от него тошнит.
Рука Дитлева спускается на мою задницу и начинает мять ягодицы. Другая возится с ширинкой джинсов – они у меня на пуговицах.
– Найн, - открываю глаза и вижу совсем близко от себя его лицо – белую маску с темнотой в прорезях. – Найн! – повторяю я и отталкиваю руку.
Вокруг смеются. Для них это забавная игра. Губы Дитлева тоже кривятся в усмешке. Он дергает ширинку на себя, и оторванная пуговица катится по полу.
– Фак офф! – ору я, пытаясь вывернуться из его хватки.
Все снова ржут. Дитлев качает головой:
– Бэд бой, - и тоже ржет, лапая мой пах. Он явно смотрел Янов каталог.
Ладно, бэд так бэд.
Бутылка со стола будто сама прыгает мне в руку. Беззвучно летит вокруг разбитое стекло, темная жидкость стекает с головы Дитлева, когда он падает на колени. Я бегу по длинному коридору, чуть не сбиваю с ног возвращающуюся к гостям Адель. Вцепляюсь в ручку входной двери – она заперта. Пытаюсь открыть замок, и с ужасом понимаю – он отпирается только ключом. Меня хватают сзади, отрывают от пола. Я ору, так что что-то чуть не лопается в горле, но в этой сцене выключен звук. Я лягаюсь, кусаюсь, извиваюсь всем телом, так что плечи чуть не выворачиваются из суставов, и что-то хрустит в позвоночнике. Меня затаскивают обратно в комнату. Я успеваю увидеть Асино лицо – смазанное белое пятно с провалом раскрытого в крике рта, и свет гаснет.
Прихожу в себя слишком поздно. Руки и ноги что-то держит. Крепко, не сдвинуть. Я смотрю прямо на свое отражение, как Нарцисс, склонившийся над водой. Я тоже голый. Только не стою на коленях, а парю в воздухе в странной позе – на животе, растопырив лапки, как замурованный в стекло жук. У нашей биологички была коллекция таких насекомых, заключенных в стеклянные кубики. Но я ведь не насекомое! Тогда почему подо мной стекло?
В это мгновение ко мне приходит понимание: я растянут на стеклянном столе, том самом, с него только убрали бутылки. Руки и ноги разведены в стороны и привязаны к стальным штангам, на которых держатся гранитные ножки. Штанги выдвинуты так, чтобы столешница поднялась на нужную высоту. Ну, а вижу я себя, потому что под стеклом, на котором я распластан, есть зеркальная полка.