Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы
Шрифт:
– Ничего другого не оставалось! Разрывные пули. Он мог нас всех погубить.
– Кто такой? Откуда?
– напустился Прохор на дрожащего свербита.
– Лейтенант Пус. Из Кротона.
– Куда ехал?
– На полигон к генералу Нивсу.
– По какому делу?
– С донесением.
– Что за донесение? Живо отвечай!
Свербит испуганно шмыгнул носом:
– У меня пакет к генералу.
– Где пакет?
– В кармане, - Пус кивнул на левый карман походного комбинезона и отвернулся.
Прохор проворно вывернул карманы лейтенанта,
Капитан неторопливо вскрыл конверт и пробежал глазами бумагу:
– Нас приказано доставить в форт Хох.
– Выходит, мы улизнули вовремя, - сказал я.
– Странно, - поворчал Григорий, - пока они не должны были нас тревожить. Видимо, что-то произошло... Впрочем, все складывается удачно. У нас теперь появился лейтенант Пус и его машина.
– Ты прав, - после непродолжительного размышления и поглаживания бороды сказал Прохор, - это значительно облегчает дело. Кстати, лейтенант, что такое форт Хох? Надеюсь, вполне приличное место?
– Форт Хох - тюрьма в сотне километров от Кротона.
– А! Очередная экскурсия?
– улыбнулся Степан.
– Эти свербиты просто помешаны на туризме. Чудесно! Истинно свербское гостеприимство! Капитан, мы, конечно, воспользуемся случаем и посетим сей уголок?
– Форт Хох... Наверное, что-нибудь очень древнее. Памятник старины... Карцеры... Каменные мешки, пыточные камеры... Жаль, лейтенант, жаль, но на этот раз у нас возникли другие планы. И я надеюсь, вы с чисто свербским великодушием и предупредительностью поможете нам их осуществить. Посещение же форта Хох отложим до лучших времен. Экскурсия эта, право, не горит.
– Конечно, не горит, - подтвердил Григорий.
– А я так еще под впечатлением от посещения Большой Новой тюрьмы, речей громдыхмейстера, - заметил Степан, - излишние эмоции только вредят нашему организму.
– Да, - подтвердил я, не желая отставать от товарищей, - обилие впечатлений иногда сильно расшатывает нашу нервную систему. Тут важно не перегыуть палку.
– Да, да, Тимофей, - оживился капитан, - ты прав, главное не перегнуть палку. Но времени у нас мало, перейдем к делу. Степан, ты, конечно, остаешься в саворбе?
– Да. Здесь от меня больше пользы будет.
– Отлично! А мы пересаживаемся в машину лейтенанта. Надеюсь, лейтенант, вы не возражаете?
Нет, лейтенант не возражал. По-моему, у него от наших речей и нахальства иссяк запас слов. Пус лишь слабо кивнул, не в силах оторвать взгляд от могучих волосатых рук капитана Прохора. В левой руке капитан держал бумаги, изъятые при обыске у лейтенанта, а в правой небрежно вертел лазерный пистолет.
– Р-р-ради всего с-святого, - прошептал лейтенант, - уберите оружие, у пистолета очень слабый спусковой крючок.
– А он заряжен?
– удивился капитан.
– Извините великодушно, не знал. Как же это вы, Пус, ночью, один и с заряженным пистолетом? Ай! Ай! Неосторожно Пересаживайтесь в свою машину, только без глупостей.
–
Мы залезли в машину лейтенанта. Вездеход, хотя и далеко не генеральский, выглядел вполне надежно. Григорий сел за руль, рядом с ним на переднее сиденье посадили Пуса. Прохор развязал руки лейтенанту, но предупредил, чтобы тот вел себя очень тихо и слушался старших.
Пус в ответ как-то весь нервно передернулся, что-то еле слышно прохрипел невразумительное и обмяк на сиденье. Он оказался достаточно сообразительным пареньком и всю дорогу был тих и застенчив.
Капитан мурлыкал одну из своих любимых песенок о героях-первопроходцах, поглаживал высунувшегося из комбинезона кота Василия и благодушно посматривал по сторонам.
Правда, рассмотреть что-либо вокруг было трудновато: все утопало в густой, маслянистой тьме, и даже кусок дороги, вырываемый у ночи фарами машины, казался призрачным и абсолютно черным.
Глава 17
Григорий выжимал из мотора все, что мог выжать из автомобиля в условиях горной дороги в ночное время. Мы торопились. Вездеход катил очень резво, порою мне казалось, еще секунда и на очередном крутом повороте машина перевернется и сорвется в пропасть, но штурман как-то ухитрялся вывернуться и проехать в таких местах, где обычный робот-водитель давно бы разбил и вездеход и пассажиров. Признаться, эта поездка в горах через какие-то ущелья и темноту свербской ночи запомнилась надолго и не раз потом снились мне обрывы, трещины, скалы и разломы горных пород. Капитан же внешне почти не волновался и, как я заметил, больше следил за физиономией Пуса, его руками. И лишь однажды, когда вездеход развернуло на крутом скользком склоне и машина чуть ли не зависла над пропастью, Булкии бросил быстрый взгляд во тьму за окошком и тихо сказал:
– Осторожней, Гриша... Подушек там на дне нам никто не приготовил, а этот тарантас, к сожалению, не умеет летать...
Мы ехали уже около двух часов, когда дорога стала ровнее и неожиданно в свете фар появилась небольшая каменная будка с одним крохотным оконцем, а на обочину перед вездеходом вылезла сгорбленная фигура с автоматом и замахала рукой.
– Что еще за привидение?
– спросил Григорий у лейтенанта, нажимая на тормоза.
– Пост при въезде в охраняемую зону, - ответил Пус.
– Опять зона, - вздохнул капитан.
– От кого ее охраняют?
– От штатских, от посторонних, от экстремистов.
– До звездолета отсюда далеко?
– Смотря до какого звездолета, - сказал Пус.
– До нашего звездолета, - уточнил капитан, - до "Звездного орла". Ты, парень, брось крутить!
– До вашего километра два будет, но вокруг него тоже охрана.
– Ясно!
– Прохор весь напрягся, точно перед прыжком, и, толкнув легонько пистолетом в спину лейтенанта, скомандовал Пусу: - Опусти стекло, высунь голову и успокой этого бедолагу. Соври часовому что-нибудь правдоподобное, но без шуток! Если потребует, предъявишь свой пропуск и документы, держи бумаги! А ты, Григорий, следи за будкой!