Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной Системы
Шрифт:
Пус поспешил выполнить указания капитана, он высунулся из окошка вездехода и крикнул подошедшему солдату:
– Я лейтенант Пус из Кротона. Вот мои документы. Пропустите машину! Я спешу!
Часовой вяло поднял кулак к носу, рявкнул: "Грызи!" - и, взяв у лейтенанта пропуск и другие бумаги, при свете фонарика стал медленно перелистывать. Сравнив фотографию на пропуске с физиономией Пуса, удовлетворенно хмыкнул и вернул всю пачку бумаг лейтенанту.
– Эти с вами?
– Со мной, - подтвердил Пус с готовностью, - специалисты из столицы, из Научного Центра.
– А... Ездят тут всякие.
Григорий нажал на педали, и вездеход быстро покатил по дороге.
– Фу...
– облегченно выдохнул я.
– Признаться, думал, тут нас и повяжут...
– Да, - хмыкнул Григорий, - свербская бдительность оставляет желать лучшего. Впрочем, на планете они одни хозяева. Кого им тут особо опасаться? Каких-то загадочных экстремистов? Их, может, и в природе не существует. Очередное вранье громдыхмейстера...
– Нас, во всяком случае, в расчет не брали, это точно, - сказал капитан с заметным удовлетворением.
– М-да, проскочили... А вот проскочит ли Степан на своем саворбе - это вопрос...
– Конечно, его они задержат или уничтожат вместе с саворбом, всполошился я, - что же делать, капитан?
– Действовать!
– капитан горделиво поднял голову.
– Будем действовать! Попытаемся вернуть себе звездолет, сейчас это главное! Степа достаточно умен и осторожен, чтобы как-нибудь обойти все эти заслоны со своими саворбами. А нам надо очистить "Звездный орел" от свербской гадости и после этого выручать Степана и саворбов.
– Куда теперь?
– спросил Григорий у лейтенанта.
– Показывай, где Звездолет? Живо!
Пус кивнул в сторону поворота дороги:
– Это там, за поворотом есть сверток в ущелье. Проедете по нему километра два и увидите свой звездолет. Только я хотел бы выяснить, что вы собираетесь делать со мной?
– Посмотрим на твое поведение, - вроде бы с некоторым сожалением вздохнул Прохор.
– Будешь слушаться и поможешь нам вернуть корабль, отпустим к папе с мамой.
Вездеход проехал мимо каких-то строений за сторожевой будкой, объехал нагромождение скал и свернул с широкой дороги в ущелье. Вскоре мы различили впереди в свете прожекторов знакомые очертания корпуса "Звездного орла"... Вездеходов и солдат рядом со звездолетом видно не было. Это нас немного успокоило.
– Надо бы, наверное, Степана дождаться, - сказал я.
– Он со своими саворбами что-нибудь изобразил бы, помог.
– Нет!
– отрезал Прохор.
– Главное, внезапность. Времени терять не будем! Григорий, гони прямо к кораблю! Будем нахальными! Подготовься, Пус! Скажешь часовым, что приехал из столицы, и потребуешь начальника! Ясно?
– Да. Конечно. Я все сделаю, как вы хотите...
– Тимофей! Григорий! Не зевать! Усиленной охраны в звездолете не должно быть. Человек пять-шесть, не больше. Если будем действовать быстро и дружно, то справимся! Следите за лейтенантом, если появятся сомнения, не церемониться! Приготовить оружие!
Вездеход подкатил уже почти к звездолету - оставалось каких-то пятьдесят метров до входного люка. И тут на дороге перед машиной выросли
Над нашими головами, почти над самой крышей кабины, засвистели трассирующие пули.
Мы инстинктивно втянули головы в плечи и пригнулись.
Григорий резко затормозил.
Раскаты автоматных очередей смолкли. Из какой-то ямы перед самым звездолетом высунулась голова очень грязного и порядком помятого робота, и металлический голос проскрипел:
– Не двигаться! Кто такие?
Пус, получив ощутимый тычок в спину пистолетом - Прохор и в самом деле не церемонился, - опустил стекло дверцы и отбарабанил положенное:
– Прекратить огонь! Я лейтенант Пус из Кротона! Срочное дело! Вызови командира!
– А ты не покрикивай! Не покрикивай! Не в столице! Раскомандовался тут, - недовольно прорычал робот.
– Командира ему. Быстро из машины! Оружия не брать! Руки за спину и вперед по лестнице на смотровую площадку и в шлюзовую камеру. Там вас встретят! Быстро! Быстро!
– Кажется, опять попались, - прошептал я, в бессилии опуская руки, - и крепко, а так все хорошо начиналось...
– Да, - покачал головой Григорий, - выходя из машины и закладывая руки за спину.
– Это вам не солдатик у входа в охраняемую зону. Киберы с автоматами шуток не понимают. Это судьба.
– Что ж, надо подчиняться, - сказал Прохор.
– Вылезайте, лейтенант, а то как бы они нас не ухлопали.
Стоит ли говорить, как неохотно и с какими чувствами мы подходили к родному звездолету... Если бы какой-либо из свербских придворных живописцев задумал создать аллегорическую картину на тему "Приговоренные к смерти", полагаю, лучшей натуры, чем наша группа, ему было не найти. Вид у нас был еще тот, как выразился капитан. Даже лейтенант Пус почему-то не радовался, что возвращается к своим.
Когда мы в сопровождении двух роботов-автоматчиков прошли шлюзовую камеру и очутились внутри жилых помещений корабля, первое, на что я обратил внимание, это следы пуль на пластиковой обшивке стен и потолков.
В трех местах коридора герметичные перегородки были смяты и изрезаны лазерными лучами. На площадке перед рубкой лежали в углу три сильно изувеченных взрывами и лазерными лучами робота, тут же валялись чьи-то оплавленные кибернетические потроха...
В наше отсутствие на звездолете явно происходило побоище. И, видимо, если судить по следам пуль и оплавленной пластмассе, сосульками свисавшей с потолка, схватка была жаркой, и потери с обеих сторон ощутимыми.
– Такое впечатление, - пробормотал Григорий, - что "Звездный орел" в эти дни побывал в битве и участвовал в абордажных боях. Что бы все это значило?
Прохор недовольно морщился, с болью душевной созерцая результаты погрома на его родном "Звездном орле", и молчал.
Нас выстроили вдоль стены.
Дверь в рубку растворилась. И на пороге возникла фигура робота, с ног до головы увешанного базуками, автоматами, лучевыми пистолетами и сумками, из которых торчали пулеметные ленты и ручки противотанковых гранат. На голове робота был укреплен шлем снабженный прибором ночного виденья и миниатюрной рентгеновской установкой, позволяющей смотреть сквозь стены и в почву на глубину до десяти метров.