Шрифт:
ЧЕТВЕРО СМЕЛЫХ
Четыре оборванных и утомленных существа медленно брели по скользкому льду глетчера, направляясь к засыпанному снегом горному перевалу. На них была убогая одежда и ботинки на грубых деревянных подошвах. Среди них были две женщины.
Стройная и красивая кареглазая девушка, чья жизнь стала последней ставкой в игре с фортуной, на минуту остановилась, осматривая величественный и суровый альпийский пейзаж, который все яснее вырисовывался в утренней сизой мгле. Но она была слишком взволнована
С юго-востока налетел шквал теплого ветра. Елена Ярош чувствует в нем особенные, еще неведомые терпкие ароматы. Она завидует ветру и шепчет ему, словно чему-то живому:
— Как ты свободен! Для тебя нет никаких границ…
И, взглянув на юг, она добавила, обращаясь к своим спутникам:
— Там, за горами, Швейцария…
И в ее голосе чувствуется какое-то особое уважение и даже любовь к этому простому географическому названию.
— А дальше Франция! Если бы нам удалось добраться туда… — сказал молодой чернявый парень.
— Иначе — смерть! — коротко, словно судья, произносящий суровый приговор, добавил Ярослав Доморацкий, молодой человек с мужественным лицом.
Это лицо, давно не бритое, поросло золотисто-русой щетиной.
— Боже! Дай нам сил перейти границу… — шепчет Елена.
Но чем ближе к заветной цели, тем более рискованным представляется их план.
Талантливая львовская скрипачка Елена Ярош была хорошо известна на родине, но неожиданная война принесла ей много бед. Ее семья погибла и она, вместе со многими земляками, была привезена в государство нацистов на правах рабыни. Но ее натура не могла привыкнуть к лагерю с колючей проволокой и принудительному труду.
Рискуя жизнью, она решила бежать в нейтральную страну, а затем добраться до южной Франции, где жила ее старшая сестра — знаменитая киноактриса.
Вместе с земляками и друзьями по несчастью она бежала во время страшного воздушного налета и после тяжелого семидневного путешествия пешком добралась до Альп.
Их ноги были в кровавых ранах, и только непобедимая воля к жизни подгоняла этих людей.
— Еще немного усилий, Ярослав! — говорит Елена своему спутнику, молодому талантливому скульптору. — Когда нам удастся перейти границу, я бесплатно дам сотню концертов. Везде ведь любят хорошую музыку.
— Это будут замечательные концерты. Я слышал твою скрипку в нашем родном Львове.
— Неужели слышал, Ярослав?
— Да, Елена! Вот доживем до конца войны, я вернусь сюда и высеку из камня памятник четырем смелым.
— А я напишу стихи. Поэму о последнем шансе, — добавил Юрий.
— Я простая крестьянка и скромнее вас… Если перейдем, я готова испечь большой хлеб и без всяких карточек раздать голодным.
— Хлеб… Он бы сейчас пригодился… хорошо было бы съесть хотя бы корочку, — добавила Елена.
— Кстати, друзья! Время завтракать, но в нашей
Они молча ели жалкий завтрак и, не останавливаясь, шли дальше.
Белые облака, как завеса, скрыли от путников весь мир… Холодный мартовский ветер швырял в их лица горсти острых ледяных игл.
По снежному склону горы прямо к ним мчались три лыжника.
— Пограничная стража! — воскликнул Ярослав.
— Злой дух послал их! — ответила Елена.
— Хенде хох! — воскликнул один из пограничников, поднимая карабин.
— Прощайте, друзья! Лучше разбиться о камни! — крикнула Елена и метнулась в сторону, собираясь броситься в пропасть.
Раздалось несколько выстрелов и она упала. Горячая кровь окрасила снег.
— Я не дошла до цели! — прошептала девушка.
Над ней склонился Ярослав. У него большие и затуманенные, словно спелые сливы, глаза. В них столько невыразимой печали. Безнадежность положения еще больше расстроила Елену.
— К счастью, пуля не задела кость, — сказал он, перевязывая раненую ногу.
— К чему это! Жаль, что пуля не попала в сердце!
— Елена, успокойся! Может, еще не все кончено.
— Ярослав! Ты же знаешь, что теперь нас расстреляют как собак… Попробуйте бежать втроем.
— Я тебя не оставлю.
— Умоляю тебя, Ярослав — беги…
Воинская команда прервала их короткий разговор.
— Марширен! — приказал вахтмайстер.
Двое мужчин подняли раненую на плечи. Печальная процессия медленно спускалась с горы.
К СМЕРТНОЙ КАЗНИ
Елена Ярош стояла перед судьей, который однообразным и равнодушным голосом читал ей приговор.
«За дезертирство во время воздушного налета с фабрики военного значения и попытку побега за границу, согласно законам военного времени, обвиняемая Елена Ярош, украинка, возраст двадцать два года, приговаривается к смертной казни».
Рой каких-то фантастических фиолетовых пчел, испещренных золотыми крапинками, разлетелся перед глазами девушки.
Судья глянул на осужденную зелеными, как вода, глазами и спросил:
— Вам понятен приговор?
Елена молчала.
— Вас привезли в Германию на работу. Но вы пытались бежать. Преступления, совершенные во время воздушного налета, караются смертью. Теперь понятно?
— Да, — равнодушно ответила осужденная, — но зачем эти гадкие и глупые формальности? Я давно приготовилась к смерти. Она даже не страшит меня и кажется единственным спасением от ужаса войны и насилия человека над человеком…
Двое полицейских не дали ей договорить последнее слово и отвели осужденную в небольшую камеру.