Путешествие в прошлое

Амелин Александр

Наши предки, рожденные в свободе, смотрели на Бога, как на Отца, и были детьми его, все равные. Поэтому вопрос веры и свободы не разделялся. Пришедшее христианство сделало это разделение. Свобода порождает щедрых душой, и щедрые душой русичи приняли Отца, Сына и Святого Духа, но вместе с христианством пришла дисциплина храма, пришло много лицемерного и догматического.

Изучая как историк развитие общества, Мень понял, что культурное наследие не исчезает, оно просто не востребовано, и общество вернется к нему. В развитии этноса есть историческая предопределенность, заданная истоком и духовным назначением народа. И в данном

случае утеряно глубокое понимание Пути, но не сам Путь. То, что произошло с народом, Мень рассматривал как стихийное бедствие, а не падение. Мень верил, что многое будет открыто заново, но от каждого ко всему обществу. Каждый пройдет свой путь к единению.

— Почему же христианство за две тысячи лет не могло глубоко проникнуть в душу и сознание?

— Европейское сознание формировалось благодаря словесно-эмоциональному обмену, и сила веры не могла возникнуть на этой почве. Всем нужно явить чудо, которое восхитит, а в большей мере устрашит. Объединить людей может или великая беда, общий страх или общая узда. В единение свободных не верили, это нарушает материалистический уклад сознания. Следовательно, будет только искажение заповедей Христа, они иначе не могут стать уздой.

У наших предков слово было иное, не было отрицательной формы выражения. Попробуй составить текст, объединенный по смыслу, но не использующий «не». Это трудно. А вот результат тебя поразит, ты заметишь, что легко его выразить в стихотворной форме. Отрицательная форма появилась незадолго до рождения Христа и являлась второстепенной, не несла в себе основное смысловое выражение. Подсознание русича не было готово к такой форме, а все заповеди так и пестрят «не». Утверждение, имеющее в основании отрицание, не формирует в сознании единения.

— Я теперь понял, почему в медитациях избегается отрицание. Скажи, вегетарианцы или те, кто отказывается от чувственности, материального, заботится о карме, духовном очищении и посвящении, «Белое Братство» организовывают — что это? Есть ли здесь духовное развитие?

Она смеялась долго и не столько моему вопросу, сколько своим ассоциациям, потом сказала:

— Извини, у меня бывают оплошности. Вдруг вспомнилась басня «Мартышка и очки», всегда восхищает мастерство слова. Когда происходит очищение, начинают раскрываться эстетические потребности, возрастает способность их реализации. Это есть преддверие таланта.

Талант — это освобождение Эго. Оно служит уже не потребе, не идее выживания, а твоему духовному возрождению. И свою духовную работу ты начинаешь посвящать конкретно чему-то, что всегда остается тайной.

Вся духовная работа может быть человеком неосознанна, чувства сообщают ему о гармоничности развития через эстетическую потребность. Человек чувствует потребность прочесть именно этого поэта сейчас или посмотреть ту драму, чтобы получить необходимые переживания в его духовном поиске. К осознанию он приходит не сразу, его ведет чувство, а не здравый смысл. Таинство посвящения в зачатии творческого начала, его раскрытии, не более!

Если о посвящении говорят как о мистическом действии для избранных, зачастую это мистификация или попытка создать очередную узду. При настоящем посвящении из этого не делается тайна. Ведь «Маленький принц» тебе ближе и понятнее, чем все мудреные тома эзотериков.

Если же посвящение связано с передачей знаний о внутренней силе, то никто не узнает о том, что происходит посвящение, даже

сам посвященный. Тайноведе-ние зародилось в глубокой древности, когда посвященным сообщались знания о внутренней силе — овладение пси-энергией, ясновидение, раскрытие мифического сознания, планетарного сознания. Развитие посвященного идет с пониманием таинства. Не надо представлять, что он побывал несколько дней в сомнамбулическом состоянии и что-то там получил. Очень часто он ничего не получает. Возможно, у него произошло раскрытие чувственного канала, но он так и остается на этом этапе и ждет манны небесной. А то еще пустится создавать учение на основе своего опыта. Тебе, как и другим, желающим своего преображения, лучше не думать о каком-то там посвящении, это будет тормозом. Теперь о вегетарианстве.

Человек живет по законам космоса и биологическим, и наша суть — это не только духовная сфера, но, извини, материальное, животное. И если ты отказываешься от мяса, то только продлишь срок жизни коровы. Здесь вопрос о получении энергии. Человек еще не научился черпать ее из других источников и не умеет осознанно регулировать, а уже отдает приказ ограничить себя в единственно возможном. Люди вашей эпохи не решили вопроса гармоничного существования в природе, но думают решить этот вопрос при помощи вегетарианства.

Человек занимает определенное место в природном биологическом кругообороте. Убивая животных, он вытесняет собой многие виды, вот в чем зло. Человек в основном загрязнен духовно, а все остальное — следствие. Он жесток, жаден не потому что пожирает коровку или барашка, а потому, что живет в потребу себе, духовно нищий. Среди всего сказанного в ваше время есть милая чушь, но есть и заблуждения вредные.

Уже давно поняли — человеку дано все. Есть аналогии, которые мне нравятся: скульптор, работая над глыбой, просто отсекает все лишнее, и всех восхищает его творение. Такова и работа над собой. С этим все согласны, никто не возражает. Однако появляются умники, утверждающие, что надо добавить то-то и то-то, и вы будете таким-то.

Человечество за время своего существования приобрело много пороков, в результате уничтожает себя и все вокруг себя. Оно никак не может наладить гармонического существования с окружающим миром, с самим собой.

— Зачем же нужно существование человека? Зачем он нужен?

Глава 11. Смысл жизни

Она глазами показала на столик где была хрустальная ваза в виде большого рапана с цветами. Среди полевых цветов я увидел садовые. Не мог оторвать взгляда от одной розы: вся как будто посыпана легкой серебристой пудрой и каплями росы. Роза приоткрыла губы в легкой улыбке и, казалось, вот-вот тихонько скажет. Во всем облике ее была какая-то прочность, постоянство, в то же время тончайшее изящество в линиях. Мурашки побежали по коже, как озноб.

— Черная?! Я никогда не видел черной розы.

— Ты так увлечен мной, что не заметил изменений в комнате.

— Ну почему же, кое-что заметил. Зачем ты привязала голубой бантик такому солидному псу?

— Сама не знаю, с детства была озорной. Спроси у цветов о смысле жизни.

— Я не знаю, как их спросить?

— Для того и нужно стать человеком, чтобы дано тебе было спросить и услышать.

Мне стало неловко. Ответ уже был в нашей беседе. Подумав, я сказал:

— Не могу выразить, за что же я люблю цветы?