Путешествие в страну Счастья
Шрифт:
Сделав большой круг, так и не найдя «каменного дома», мы повернули восвояси. И совершенно внезапно наткнулись на то, что безуспешно искали целый час. Это был довольно большой плоский валун с внутренними полостями, промытыми водами тающего древнего ледника. Под ним были две камеры, отделенные стенкой из сложенных камней. В каждую из них вел свой ход с разных сторон валуна. На самом валуне и близлежащих больших камнях были выбиты изображения животных. Видимо, дольмен был больших размеров. Со временем, под воздействием природных катаклизмов, часть
Чрезвычайно довольные своей находкой, мы вернулись к машине. Наши женщины, осматривавшие окрестности возле машины, поделились с нами своими находками. Новая вылазка в горы принесла нам много интересной информации и, самое главное, осознание того, что мы еще совсем не знаем, какие новые загадки прячет святилище Чет-Кой-Суу, хотя нам и казалось, что мы изучили его основательно. Оказывается, мы лишь прикоснулись к его тайнам!
Одиннадцатая глава
Я с головой ушел в работу по подготовке альбома, названного мною «Шедевры первобытного искусства». Отбросив все свои сомнения, я тщательно обрисовывал отобранные снимки петроглифов. Получавшиеся копии рисунков не передавали, конечно, фактуру камня, исчезли трещины и сколы, зато теперь ничто не отвлекало зрителя от композиции петроглифа. Рисунки стали выразительнее, и можно было оценить мастерство древнего художника. Стало заметно, что рисунки из Чет-Кой-Суу и Кара-Оя одного периода отличаются друг от друга, словно их выбивали на камнях разные мастера.
Наконец-то мои мучения по обрисовке петроглифов были позади: я держал в руках новую, еще пахнувшую типографскими красками книгу. Не все получилось в ней так, как я задумывал. В последний момент оказалось, что в городе нет нужной мне матовой мелованной бумаги; полиграфист не смог правильно подобрать цвета; на включенных в книгу фотографиях рисунки едва различались из-за пестрой фактуры камней, усиленной излишней регулировкой резкости… Но эти и другие «тонкости», как говорили мне полиграфисты, никто, кроме меня, не заметит.
Издание я сделал на русском и английском языках, рассчитывая на интерес иностранных туристов. Я понимал, что археологов моя книга не удовлетворит, поскольку в ней отсутствовал научный текст, копии петроглифов были не во всем точны, сложные рисунки-палимпсесты не были разделены по стилю и возрасту. Так ведь книга и задумывалась мною как альбом по древнему искусству для широкого круга читателей. Моей целью было показать, что вокруг нас сокрыты целые россыпи сокровищ, которые нужно сохранить для потомков, что нужно гордиться этим наследием, вместо того чтобы разрушать и уничтожать его, даже не разглядев.
Я был готов к негативному восприятию альбома археологами, так как был наслышан
– Какое право вы имели ходить по историческим памятникам и снимать копии с петроглифов? – грозно вопрошало меня научное светило, прикрыв глаза от возмущения и даже не взглянув на подаренный мной альбом. – Вы должны были поставить в известность ученых, получить разрешение, открытый лист. Как вы, господин Кадыров, реагировали бы, если бы кто-то без спросу проник к вам в дом? Или перепечатал вашу книгу?
– Позвольте, – как можно спокойнее, улыбаясь, отвечал я, – мои прогулки проходили по дикой местности, не имеющей статуса исторического памятника. У нас в каждом ущелье, можно сказать кругом, масса камней с рисунками. По-вашему, я должен испрашивать разрешения у археологов на посещение любого места в Кыргызстане? Или я не могу фотографировать природу или петроглифы без вашего соизволения?
– Вы работали на территории древнего святилища, а не в диком месте, – сурово возразили мне и добавили: – А то, что оно еще не объявлено памятником, это дело времени. Мы знаем обо всех таких местах. В наших архивах хранится информация, собранная за все годы работы археологов.
– Да, у вас есть даже отчеты Черкасова, – согласился я с ученым. – Только за шестьдесят лет их никто ни разу не открывал и не читал. Я был первым!
– Черкасов много фантазировал, – отрезал мой грозный оппонент и прибавил, хлопая по моему альбому: – У вас там тоже фантазии?
– Есть немного, – согласился я. – Хотел помочь ученым в розыске интересных петроглифов. Ведь вам часто не хватает времени и средств на тщательные изыскания. Мы за свой счет в течение трех лет исследовали район Чет-Кой-Суу…
– Где это? – удивленно посмотрели на меня.
– Западнее Орнёка, – ответил я. – Там гигантская площадь, около ста квадратных километров.
– В любом случае вы действовали пиратскими методами, – заклеймило меня светило. – Все скопления петроглифов нам известны, на их посещение нужно открывать специальный лист с непременным участием археолога. Мы подаем в ЮНЕСКО Чолпон-атинский музей петроглифов на номинацию историко-культурного памятника. Отдельно можно номинировать комплекс в Орнёке и туда же включить Чет-Кой-Суу.
– Но между ними километров десять, – с сомнением проговорил я.
– Ничего страшного, – заверил меня собеседник. – На Иссык-Куле ведь нет уникальных петроглифов, только рядовые, характерные для всей Азии.
– Мне кажется, – осторожно возразил я, – что нам удалось обнаружить уникальные рисунки. Это, например, 12-метровая картина оленьего стада, 3-метровое изображение рыбы, рисунок медведя почти в натуральную величину… много чего еще.
– Хороню, если так, – внезапно миролюбиво проговорило светило. – Приятно было познакомиться.