Путешествие в тайную Индию
Шрифт:
Глубокие изменения в его характере заметили и другие. Однажды его старший брат зашел в комнату и увидел, что мальчик вместо того, чтобы делать домашнюю работу, погружен в медитацию с закрытыми глазами. Учебники и бумаги с отвращением были отброшены в дальний угол. Брат, раздосадованный таким пренебрежением к занятиям, сказал ему:
— Если ты жаждешь судьбы йога, зачем тебе учиться ради карьеры?
Эти слова глубоко поразили юного Раману, он сразу осознал их правдивость и молча решил действовать в согласии с ними. Его отец умер, и он знал, что дядя и его старшие братья позаботятся о матери. Поистине, у него не было больше здесь никаких дел. И снова в его уме вспыхнуло название, пленившее юношу почти год назад, название храма Аруначала. Туда он и отправился, сам
— Я был без преувеличения очарован, — сказал мне Махарши. — Та же сила, которая привела вас сюда из Бомбея, толкала из Мадуры и меня.
Повинуясь зову сердца, он оставил друзей, семью, школу, занятия, и отправился в дорогу, которая в конце концов привела его в Аруначалу и к духовному совершенству. Он оставил короткое прощальное письмо, которое еще хранится в жилище. Красивые тамильские буквы содержат следующее:
«Я ухожу отсюда на поиски моего Отца и в послушании Его приказу. Это только начало добродетельного предприятия. Поэтому не нужно горевать. Не ищите меня и не посылайте денег».
С тремя рупиями в кармане и полным незнанием мира он отправился в странствия на юг. Необычные случайности в этом путешествии убедительно доказывают, что некая мистическая сила защищала и вела его. Прибыв наконец на место, Рамана среди прочих паломников сильно нуждался. Но чувство полного отречения неугасимо горело в нем, таким было пренебрежение юноши ко всем земным владениям, что он выбросил одежду и, полностью обнаженный, принял медитативную позу в окрестностях храма. Жрец заметил это и начал увещевать его, но тщетно. Вышли другие ошеломленные жрецы, и общими усилиями они принудили юношу к уступкам. Он согласился носить набедренную повязку, но с того дня ни разу не надевал ничего иного.
Шесть месяцев он жил рядом с храмом и никуда не уходил. Он питался одним рисом, который раз в день приносил ему жрец, изумленный поведением юноши. Ибо Рамана тратил весь день на погружение в мистические трансы, и в глубоком духовном экстазе совсем не осознавал мир вокруг себя. Как-то местные мусульманские юноши закидали его грязью и убежали, а он часами не осознавал этого.
Поток пилигримов к храму мешал уединению, которого он жаждал, поэтому юноша оставил это место и ушел к тихому святилищу посреди поля, поодаль от деревни. Там он оставался полтора года. Он удовлетворялся едой, которую приносили немногочисленные посетители этого святилища.
Все это время он не разговаривал ни с кем; он ни разу не открывал уст для беседы за все три года после его прихода в Аруначалу. Не потому что он принял обет молчания, просто внутренний голос заставлял его сосредоточить всю его энергию и внимание на духовной жизни. Когда мистическая цель была достигнута и в молчании не было больше нужды, он снова заговорил, хотя Махарши — по-прежнему крайне молчаливый человек.
Он скрывался, но через два года после его исчезновения цепь случайностей привела к нему его мать. Она приехала вместе со старшим сыном и в слезах умоляла Раману вернуться домой. Парень даже не шевельнулся. Когда слезы не подействовали, она начала проклинать его равнодушие. В конце концов он написал на бумажке ответ, что высшая сила управляет судьбой человека, и что бы она ни делала, это не изменит его решение. Он посоветовал ей смириться и перестать оплакивать его. И мать уступила его упорству.
После этого случая люди стали приходить к святилищу, чтобы поглазеть на юного йога, и тогда он перебрался на холм Священного Огня в большую пещеру, где прожил несколько лет. В холме было совсем немного пещер, в каждой скрывался святой человек или йог. Но пещера, служившая защитой юному Рамане, считалась достопримечательностью, ибо в ней хранилась гробница великого йога прошлого.
По обычаю индусы кремируют своих мертвецов, но это запрещено по отношению к йогам, которые, по поверью, пришли к высшему достижению. Говорят также, что живое дыхание или невидимый жизненный поток остается в их телах тысячи лет, не позволяя плоти гнить. Тело йога омывают, смазывают маслом и усаживают в гробницу со скрещенными
Интересно заметить, что пещеры всегда были излюбленным жилищем святых или йогов. Древние посвящали их богам; Заратустра, основатель персидского верования, медитировал в пещере, да и Мухаммед получил свой религиозный опыт в пещере. Индийские йоги не зря предпочитают пещеры или подземелья, если им недоступны леса. Пещеры укрывают их от непогоды и от резких перепадов температур при смене дня и ночи в тропиках, кроме того, в них меньше света и шума, нарушающих медитацию. А недостаток воздуха заметно уменьшает аппетит и способствует минимуму телесных забот. Еще по одной причине Рамана мог плениться одинокой пещерой на холме Священного Огня — это прекрасный вид. Стоя на отроге у пещеры, он видел, как городок тянется в далекую степь, а посредине высится гигантский храм. Вдали за степью длинная цепь холмов ограничивает чарующую панораму природы.
В любом случае, Рамана прожил в этой мрачной пещере несколько лет, занимаясь мистическими медитациями и погружаясь в глубокие трансы. Он не был йогом в ортодоксальном смысле, ибо никогда не изучал ни одной системы йоги и никогда не занимался ни у одного учителя. Внутренняя тропа, какой он следовал, была дорогой самообразования; ее он получил от внутреннего своего наставника..
В 1905 году в край пришла чума. Ужасного гостя принес, возможно, какой-то паломник храма Аруначалы. Чума опустошала местность столь свирепо, что почти все жители оставили городок и бежали в ужасе к более безопасным деревням или городам. Край обезлюдел так, что тигры и леопарды вышли из своих логовищ в джунглях и открыто бродили по улицам. Хотя они проходили по склону холма не единожды — ведь он был у них на пути к городку — и они не могли миновать пещеру Махарши, он отказался уехать, оставаясь спокойным и неподвижным, как и прежде.
Тем временем юный отшельник невольно приобрел ученика. Одинокий человек сильно привязался к нему и настойчиво оставался около Раманы, помогая в его нуждах. Он уже умер, но другие ученики передают легенду, как каждую ночь большой тигр приходил к пещере и лизал руки Рамане, а отшельник в ответ ласкал тигра. Зверь сидел с ним всю ночь и уходил только на рассвете.
По всей Индии широко распространено мнение, что йоги и факиры, живущие в джунглях и горах, не опасаются львов, тигров, змей и других диких тварей на определенной ступени йоги. А вот другая история о Рамане. Однажды, после полудня, он сидел перед узким входом в свое жилище, а из скал выползла огромная кобра. Она остановилась перед ним, приподнялась и раскрыла капюшон, но отшельник даже не двинулся. Два существа — человек и змея — смотрели друг на друга несколько минут, глаза в глаза. А потом змея удалилась, не тронув его, хотя и была на расстоянии броска.
Суровая одинокая жизнь странного юноши создала в глубочайшей точке духа твердое и непоколебимое основание. Затворничество перестало быть насущной необходимостью, но он по-прежнему жил в пещере, пока посещение знаменитого брахмана пандита, Ганапати Шастри, не оказалось очередным поворотным моментом в его внешней жизни. — Начался ее социальный период. Пандит решил пожить у храма в занятиях и медитации. Он услышал случайно о юном йоге на холме и из любопытства отправился на его поиски. Когда он нашел Раману, последний смотрел на солнце. Не совсем обычное занятие для отшельника — часами не отводить глаз от ослепительного солнца, пока то не исчезнет за западным горизонтом. Слепящий свет лучей послеполуденного солнца в Индии вряд ли оценит европеец, ни разу его не испытавший. Я помню, как однажды решил подняться на крутой холм в неурочный час, и полдневный блеск солнца поймал меня на голой тропе во время возвращения. Я шатался и спотыкался как пьяный. Поэтому лучше могу оценить подвиг юного Раманы, который, подняв лицо, терпел безжалостный жар солнца, не мигая.