Путешествие в тайную Индию
Шрифт:
Пандит дюжину лет изучал главные книги индуистской мудрости и испробовал все суровые испытания в попытке достичь заметной духовной пользы, но по-прежнему сомнения и растерянность угнетали его. Он задал вопрос Рамане и через четверть часа получил ответ, изумивший пандита своей мудростью. Он начал расспрашивать дальше, увлеченный своими философскими и духовными проблемами, и был еще больше ошеломлен, прояснив сомнения, которые тревожили его годами. В результате он простерся ниц перед юным отшельником и стал его учеником. У Шастри были свои последователи в городе Веллуру, он вернулся к ним и сказал, что нашел Махарши (Великого Мудреца или Искателя). Ибо последний, несомненно, человек высочайшего духовного прозрения, а его поучения так оригинальны, что пандит не находил ничего подобного ни в одной книге. С того времени культурные люди стали добавлять титул Махарши к имени юного Раманы. Народ
Вскоре к Махарши присоединились первые ученики. Они построили деревянный дом на нижнем отроге холма и убедили его жить с ними. Мать позднее приезжала к нему с короткими визитами и примирилась с его призванием. Когда смерть разлучила ее со старшим сыном и другими родичами, она пришла к Махарши и просила разрешения жить с ним. Он уступил. Она провела свои последние шесть лет жизни рядом с Раманой, и сама стала пылким учеником своего сына. В ответ на гостеприимство она готовила еду.
Когда старая леди умерла, ее пепел сожгли у подножия горы, а приверженцы Махарши построили маленькое святилище над этим местом. Священные лампы вечно горят в память женщины, давшей человечеству великого мудреца, а лепестки ароматных жасминов и ноготков брошены на изящный алтарь в дар ее духу.
С течением времени репутация Махарши как мудреца стала известна по всей округе, и пилигримы к храму Аруначалы часто поднимались на холм, желая увидеть его перед возвращением домой. Совсем недавно Махарши уступил беспрестанным просьбам и согласился переселиться в новый и большой дом у подножия холма, резиденцию Мастера и его учеников.
Махарши просит только еду и постоянно отказывается от денег. Все дары добровольно навязываются ему другими. В ранние годы, когда он пытался жить уединенно, когда он построил вокруг себя стену почти непроницаемого молчания и искал духовную силу, он не гнушался оставлять пещеру с чашей для подаяния и шел в деревню за едой, едва его тело начинали терзать когти голода. Старая вдова жалела юношу, постоянно давая пищу, а потом и вовсе вдохновилась приносить ее прямо к пещере. Это отчасти подтверждало риск его затеи ради веры оставить свой удобный дом среднего класса, но высшие силы всегда обеспечивали его укрытием и едой. С тех пор ему предлагалось множество даров, но он, как правило, возвращал их.
Не так давно шайка злодеев вломилась ночью в его дом, они искали деньги, а нашли лишь пару рупий у человека, покупавшего для всех еду. Грабителей так разозлила неудача, что они до синяков поколотили Махарши крепкими дубинками. Мудрец не только терпеливо снес нападение, но предложил им немного поесть. В его сердце не было ненависти к ним — только жалость к их духовному невежеству. Он свободно отпустил их, но в том же году бандитов поймали на месте преступления где-то еще, и они были приговорены к каторжным работам.
На Западе многие наверняка сочтут жизнь Махарши бесполезной. Но, может, и нам неплохо бы иметь людей, которые вдали от нашего мира бесконечных дел и суеты со стороны обозревают его ради нас. Внешний наблюдатель видит больше, а порой дает более верную перспективу. Мудрец из джунглей, подчинивший свое «Я», вряд ли хуже глупого мирянина, которого обстоятельства носят как перекати-поле.
Каждый новый день приносит свежие доказательства величия этого человека. Среди самых разных его посетителей в зал однажды заходит отверженный со страдающей душой, он изливает свои напасти у ног Махарши. Мудрец не отвечает. Он всегда молчалив и замкнут; слова, произнесенные им за день, можно сосчитать по пальцам. Вместо этого Махарши спокойно смотрит на страдающего человека, и крики бедолаги постепенно стихают, а через пару часов человек оставляет зал куда увереннее и тверже душой.
Я учусь у Махарши этой помощи людям, этому ненавязчивому, молчаливому, но мощному целительному потоку вибраций в тревожные души, мистической телепатии, которой наука однажды даст оценку.
Культурный брахман с высшим образованием приходит, не уверенный заранее, даст ли ему мудрец словесный ответ, ведь он часто красноречив, не открывая губ. Но сегодня Махарши более общителен и дарит несколько кратких выразительных фраз с глубоким смыслом, которые, как обычно, открывают многообразие его мыслей посетителю.
В зале полно посетителей и приверженцев, когда приходит новость о смерти человека, чья преступная репутация — притча во языцех в городке. Сразу же возникают пересуды
— Да, но он был очень чистоплотен, ибо омывался два или три раза в день!
Крестьянин со своей семьей прошел около сотни миль, чтобы заплатить мудрецу молчаливым уважением. Он совсем невежествен, и знает только свои ежедневные труды, религиозные ритуалы да вековое суеверие. Он слышал от кого-то, что бог в человеческом обличье живет у подножия холма Священного Огня, и теперь тихо сидит на полу, после того как трижды простерся ниц. Крестьянин твердо верит, что благословение духа или судьбы сойдет на него после этого путешествия; Его жена изящно опускается на пол рядом с ним. Она одета в пурпурное платье, которое струится с головы до лодыжек и обертывает ее талию. Ее лоснящиеся гладкие волосы блестят от ароматного масла. Родителей сопровождает дочка, прелестная девочка, на чьих лодыжках кольца позвякивают в такт шагам. Она следует милому обычаю носить белый цветок за ухом.
Маленькая семья несколько часов сидит, не произнося ни слова и почтительно глядя на Махарши. Его присутствие наделяет их духовной стойкостью, эмоциональным блаженством и — парадоксальнее всего — возобновлением веры в свои убеждения. Ибо для мудреца равны все верования, как значительные и искренние выражения великого опыта. Он почитает Иисуса не меньше чем Кришну.
Слева от меня сидит старик семидесяти пяти лет с куском бетеля за щекой. В руках он держит книгу на санскрите, и его глаза с тяжелыми веками глядят задумчиво на четкие буквы. Этот брахман долгие годы работал станционным смотрителем близ Мадраса, в шестьдесят лет оставил службу, а вскоре после этого умерла его жена. Тогда он воспользовался случаем и последовал своим давним устремлениям. Четырнадцать лет путешествовал брахман по стране, ездил паломником к мудрецам, святым и йогам в поисках того, чьи учения и личность всерьез затронут его душу. Он трижды обогнул Индию, но не нашел Мастера, достойного его высокого стандарта. Мы как-то встретились и обменялись взглядами, он сетовал тогда на неудачу. Его резкое честное лицо, изрезанное темными бороздами морщин, понравилось мне. Он не был интеллектуалом и полностью полагался на интуицию. Будучи значительно моложе его, я посчитал себя обязанным дать ему добрый совет! Ответом была удивительная просьба стать его Учителем! «Ваш Мастер недалеко», — сказал я ему и направил прямо к Махарши. Он не долго спорил со мной и стал горячим приверженцем мудреца.
Другой человек в зале — в очках и шелковом костюме, — процветающий на вид судья, он воспользовался перерывом в законодательной сессии и посетил Махарши. Он — и суровый ученик, и пламенный поклонник — всегда приезжает не меньше раза в год. Этот культурный, изящный и высокообразованный джентльмен демократично сидит среди тамильских бедняков, которые обнажены по пояс и вымазаны маслом, так что их тела блестят подобно лакированному эбониту. Человек, собравший их вместе, разрушает нетерпимый снобизм каст. Он создает единство, которое издревле заставляло принцев и раджей приходить из дальних краев и советоваться с лесными риши, — глубокое признание истинной мудрости ценилось выше внешних различий.
Молодая женщина с красиво одетым ребенком входит и простирается в благоговении перед мудрецом. Речь идет о глубоких проблемах жизни, и поэтому она садится в молчании, не отваживаясь принять участие в умной беседе. Знания не считаются украшением индийской женщины, и она мало что знает, кроме кулинарии и домашних дел. Но она знает о присутствии неоспоримого величия.
С наступлением сумерек в зале наступает время для общей медитации. Нередко Махарши подает сигнал, входя мягко и почти незаметно в транс и уводя свои чувства из внешнего мира. В этих ежедневных медитациях рядом с могущественным мудрецом я узнаю, как уносить свои мысли все глубже внутрь себя. Невозможно часто общаться с ним и не стать просветленным изнутри словно бы лучом из его духовной орбиты. Все больше я осознаю, как он притягивает к себе мой ум во время этого тихого отдыха. И тогда начинаешь понимать, почему молчание этого человека значительнее его слов. Его тихая спокойная уравновешенность скрывает динамичное достижение, которое сильно влияет на личность без слов или зримых действий. Бывают моменты, когда я ощущаю его власть так сильно, что если бы он отдал самый сложный приказ, я охотно бы подчинился. Но Махарши — последний человек в мире, который мог бы связать своих приверженцев цепями раболепного послушания, он дает каждому полную свободу действий. И этим он сильно отличается от большинства учителей и йогов, каких я только встречал в Индии.