Путешествие в замкнутом пространстве или Вселенная в унитазе
Шрифт:
Оля потянула за хромированную ручку. Гудок клаксона предупредил нас, о том, что «сезам отворился». Тех же, кто обитал внутри лимузина – о том, что мы пришли.
Сонный охранник у входа неохотно повернул в нашу сторону голову, зевнул и продолжил сеанс медитации над нерешенным кроссвордом. Судя по дате выхода газеты, многочисленным жирным пятнам на развороте и обилию пустых клеток, ответы на вопросы он искал давно и неэффективно. Либо не хватало интеллекта, либо было жаль денег на новую газету, либо сон побеждал разум до того, как рука успевала вписать буквы в пересечения вертикалей и горизонталей.
Полумрак гриль-бара
– Все! – это «все» звучало почти сердито.
–Что – все? – не понял я.
– Можешь поставить. – Оля распоряжалась мной с величием и небрежением царственной особы. Будто носить ее на руках и опускать по первому требованию было моей почетной обязанностью, а ездить на мне – ее наследным правом. Распоряжение я пропустил мимо ушей. Молча донес Олю до столика в углу и усадил на стул. Вернее на сиденье.
Дизайнер «Автостопа» «оттянулся» на полную. Судя по всему, финансовые возможности заказчика не сдерживали его фантазию. Столики очень напоминали плоские крыши пращуров автопрома, гордо колесивших по дорогам в двадцатых – тридцатых годах прошлого века. Сиденья – самые настоящие автомобильные. Только на высокой вертящейся ножке. Стойка бара – автобус. Из окон выглядывали пассажиры. Автобус курсировал в верхних эшелонах власти и вез в непонятное никуда слегка взбитые сливки общества. Подбор персон был выполнен с нездоровым чувством юмора. На сиденье кондуктора – Карл Маркс. Из сумки торчали билетики. На сумке надпись «Капитал». За рулем – Шумахер. Ниже крупно, кривыми буквами: «Эх, прокачу!». Пассажиры – сплошь прототипы персонажей музея восковых фигур мадам Тюссо. Самый неизвестный – Пол Маккартни. Он с гитарой. Напротив – Билл Клинтон с саксофоном. Такой вот простенький дуэт.
– Куда едем? – официантка в красной юбочке и белой блузке ловко разложило перед нами два огромных ламинированных меню с надписью «Путевой лист». – Рады подвезти!
– В больницу, если можно. – Ольга, морщась, потерла голень.
– В больницу – это не к нам. Это в бар «Скорая помощь» – официантка уже собралась подробно рассказать, как добраться к конкурентам, но обратила внимание на выражение Олиного лица. – Что-то серьезное?
– Наверное, ногу подвернула. А, может быть, поломала… – с официанткой Оля была заметно вежливее.
– По радио передавали – из-за снегопада в городе пробки. Я могу позвонить в скорую, но скоро она не приедет. А может быть не приедет никогда. Это ведь скорая…В нормальную-то погоду их не дождешься, а уж сегодня… Иногда позвонишь и ждешь, ждешь – помереть можно, а дождаться – нет.
Кажется, девушка была настроена всесторонне обсудить работу скорой помощи, обсосать ее, как детсадница леденец, поднять весь свой жизненный опыт и присовокупить опыт друзей, подруг родственников. Ее ярко-голубые, глаза заблестели. Иссиня черные волосы, явно крашенные, переливались в интимной подсветке, стекавшей
– У меня бабушка – сердечница. – Поведал Бриллиант.
– А у меня бабушка – умерла. – Перебил я официантку.
– Соболезную. А от чего?
– От утомления: не дождалась скорой помощи… – я глупо сострил, но официантка всё приняла за чистую монету.
– Вот видите. Я же говорю: можно позвонить в скорую, но можно не дождаться.
– Я не бабушка и не сердечница. – Оля, кажется, начинала сердиться. – У меня нога и от этого не умирают.
– Да, – согласился я – только хромают. Иногда всю жизнь. И тогда каждый гад норовит сказать: «Хромай отсюда!».
Оля посмотрела на меня и я сразу понял: с человеком мало согласиться, нужно еще и сказать то, что он хочет услышать. В противном случае можно стать человеку противным. И это вполне естественно, если говорить что-то противное.
Официантка почувствовала легкое напряжение, возникшее между нами, а может быть, просто решила, что тема скорой помощи исчерпана, и пора перейти к чему-то другому и веско заявила:
– Лучше лед приложить. У нас, вообще-то автоаптечка в каждом столике. По всем правилам ГАИ. Там, наверное, хлорэтил есть и бинт.
– Автоаптечка? – вполне добродушно удивилась Оля.
– Ну, да. Знаете, иногда очень кстати приходится. Попадаются буйные пассажиры. Случаются у нас аварии, столкновения с легкими телесными повреждениями. Почти каждый день. Так что аптечки весьма востребованы. Это сегодня тихо. Вы, пока, первые посетители.
Они общались как старые подруги. Тянулись друг к другу как электрон к позитрону.
Я почувствовал, себя несправедливо обойденным и лишним. Будто не на моих руках Ольга добралась до удобного сиденья. Будто не я рисковал неприкосновенностью «пятой» точки, спускаясь по крутым ступенькам в полуподвал. Будто просто болтался с раннего утра в баре и потягивал пивко, а девушка случайно подсела за мой столик. Возникло непреодолимое желание сделать что-то, чтобы меня заметили. Как-то перехватить инициативу. Заставить себя уважать. Ну, или, хотя бы, напомнить о своём существовании.
– Может, вместо хлорэтила – виски со льдом. – Они обернулись. Посмотрели. По выражению их лиц было понятно: меня не послали по известному адресу только в силу хорошего воспитания. Рацпредложение приняли за неуместную шутку. Я попытался сгладить неловкость:
– Только по отдельности. Виски для обезболивания изнутри, а лед – для замораживания снаружи. Первое – бокале, второе в полиэтиленовом пакете. – И, добавил торопливо, но не слишком уверенно, – Поверьте, очень эффективный тандем. У меня и деньги есть на первую медицинскую помощь… – эта фраза прозвучала еще менее уверенно.
– Как скажете, – официантка посмотрела на Олю, ожидая ее реакции. Оля молча обдумывала. Я перешел в атаку.
– Давайте: девушке – виски и лед, мне бокал «Пиросмани». И для начала… – просмотр меню на скорости болида Формулы 1, позволил выцепить название – по салату «Мечта дальнобойщика». На этом пока притормозим. Почитаем меню и выберем остановку в разделе «горячие блюда».
Официантка пожала плечами, улыбнулась, скорее по долгу службы, чем от души и удалилась за барную стойку. Проходя мимо Карла Маркса, она салфеткой смахнула пыль с бороды основателя идеологии коммунизма.