Путешествие за Края Мира, или Невероятные приключения медвежонка Ганса и его друзей

Рахимова Майя Вильевна

Плюшевые звери почему-то поверили ей только отчасти, но настаивать с расспросами не стали, так как были тактичными зверьми.

– Что делать будем? – спросила белочка.

– Попробуем вести переговоры, – предложил медвежонок, – в конце концов, мы ничего плохого не сделали, у нас добрая задача, нам нужен совет и, возможно, даже их помощь, – медвежонок говорил мягко, спокойно, словно отрабатывая дипломатический стиль беседы.

– Да! Мы абсолютно чисты! – рявкнул недипломатично волчонок и так испугал зайчика.

– Кто

сказал «чисты»? – эхом раздалось по поляне.

– Я сказал, – прошелестел Утюжок.

– Слишком опрометчивое заявление, уважаемый зверь! – продолжало греметь эхо. – Вы уверены в словах?!

На поляну медленно выползало что-то несуразно большое и неприятное на вид. Двигалось оно не самостоятельно, на внушительной с виду подставке его бережно волокли несколько ходячих деревьев. Остальные торжественно шли чуть позади.

Плюшевые звери инстинктивно вжались друг в друга, образовав, таким образом, плотный плюшевый комочек. Ничего безобразнее они в жизни своей не видели. К ним выползало дерево, но разве можно было его так называть?!

Огромное, покрытое гнойными коростами, с налипшими повсюду затвердевшими чагами; с одной стороны обрубленные ветки, с другой – желтые иголки на лапах; заскорузлые пересохшие корни торчат во все стороны, угрожая пронзить первого попавшегося насквозь, – все это сложно было бы называть деревом, если бы не реальность. Это было оно. Это было Дерево!

Плюшевая Подмога молчала. Страха не было. Ужас перебил страх и освободил от внутренней суеты. Потом медвежонок спросил:

– Простите, пожалуйста, как к Вам обращаться?

– Они еще собираются обращаться к Нему?! Вот глупцы! – шелестели деревья.

– А вы сообразительны! – отреагировало Дерево.

– Просто учтивы, – поправила личика Тонечка.

Стало тихо.

– Как следует из увиденного, Вас давно не поливали? – продолжала она.

Дерево удивленно хмыкнуло.

– И не ухаживали за Вами как следует! – подхватила белочка Зоя.

– Неслыханно! Неслыханно! – зашипели деревья. – Они смеют разговаривать с Ним! Они делают предположения!

От злобного шипения воздух вокруг Плюшевой Подмоги стал колким, но звери не показывали страха и продолжали беседовать изо всех плюшевых сил.

– Так как нам к Вам обращаться? – повторил вопрос Ганс.

– У меня нет имени, – сурово отчеканило Дерево и резко выбросило острую ветку перед собой так, что она почти вонзилась в горло медвежонка.

– Что ж, – тихо ответил храбрый медвежонок, каждую секунду рискующий оказаться пронзенным, – это плохо. Имя должно быть. Хотите, я Вам его дам?

Деревья перестали шептаться и замерли от дерзости непрошеного гостя.

– Учитывая Ваш солидный возраст, внушительную устрашающую внешность и огромный жизненный опыт, – продолжал Ганс, – я буду звать Вас Древосилом. Не возражаете?

Все молчали.

– Вот

и хорошо. Уважаемый Древосил, позвольте представиться. Меня зовут Ганс Топтыгин, но Вы можете называть меня просто Ганс. Очень приятно! – завершил свою речь медвежонок и потряс в рукопожатии ветку, что торчала у его горла.

– Как ты сказал? Дре-во-сил? – переспросило безобразное Дерево.

– Не слушай его! Не слушай! – завизжали ходячие деревья. – Убить их! Сжечь их! У тебя нет имени! Ты – боль! Наша боль! Наша злость! Сжечь их! Сжечь!

Старое Дерево на мгновение замерло, словно припоминая что-то, но потом, подхваченное общей яростью, стало угрожающе раскачиваться перед Гансом.

Ходячие деревья похватали плюшевых зверей, подняли над землей вверх тормашками и стали злобно трясти, словно желая выпотрошить их легкие тельца.

Деревья в мгновение ока собрали костер и теперь яростно раздували пламя. Отпускать с миром Плюшевую Подмогу никто не собирался. Что уж тут говорить о дипломатических беседах, тем более, о советах?!

Зайчик Толик пребывал в настоящем обмороке, в который упал, как только Дерево выбросило ветку в сторону Ганса.

Сова-Совушка рыдала, моля деревья о пощаде.

Белочка и лисичка тихо дергались в лапах деревьев – убийц, а Утюжок висел над костром.

Медвежонок по-прежнему стоял напротив безобразного Дерева, его била мелкая плюшевая дрожь.

– Твои друзья сейчас погибнут, – медленно заключило Дерево.

– Но почему? – спросил медвежонок.

– Потому что злость и боль – наша единственная пища, – нехотя ответило Дерево, – а так как этот лес уже много лет обходят стороной, еды у нас не было давно.

Дерево крякнуло.

– Мы уже несколько лет едим друг друга. И от этого, – оно помолчало, – стали еще злее.

– Но почему… все так?! – крикнул медвежонок.

Он лихорадочно думал, как спасти друзей, но, кроме этого глупого вопроса, в голову ничего не приходило. А между тем, плюшевое тельце волчонка покрылось не предвещающим ничего хорошего дымком, что привело деревья в неописуемый восторг. Они потешались над извивающимся зверем и наслаждались страданиями Утюжка.

– Почему? Почему? – вопрошал Ганс.

– Потому! – отрезало Дерево. – Ты надоел мне, медведь.

– Так разговаривают только трусы! – с вызовом бросил Ганс.

Деревья перестали издеваться и внимательно посмотрели на Дерево и на Ганса.

– Да, – смело продолжал медвежонок, – почему в Вас столько злости? Вы же деревья. А деревья, особенно такие древние, не могут, не имеют права…

– Да что ты знаешь о нас? – перебило его Дерево.

– Ничего, – согласился Ганс, – так расскажите. Зачем же сразу жечь?

– Так нам становится чуть легче, на время, – снова перебило его Дерево.