Путешествия Христофора Колумба
Шрифт:
Сегодня я свел корабль с суши и подготовился к тому, чтобы с Богом отплыть в четверг и идти к юго-востоку на поиски золота и пряностей и для открытия [новых] земель».
Таковы слова адмирала, который думал отправиться в путь в четверг. Но противные ветры задержали его отправление до 12 ноября.
Понедельник, 12 ноября.Адмирал вышел из бухты и устья Морской реки на рассвете, в исходе четвертого часа, и направился к одному острову, о котором много говорили индейцы, бывшие с ним. Этот остров они называли Банеке [18] . Насколько можно было понять по их жестам, люди там собирают золото прямо по побережью, в ночное время при свечах, а затем молотами выковывают из него жезлы (vergas). Чтобы пройти к этому острову,
Проплыв вдоль берега 8 лиг, адмирал открыл реку и, пройдя еще 4 лиги, подошел к устью второй реки, которая казалась очень полноводной и наибольшей из всех, которые до сих пор встречались.
По двум причинам он не желал ни задерживаться в этих местах, ни заходить в какую бы то ни было реку. Первая и главная причина состояла в том, что погода и ветер были благоприятны для плаванья по пути к острову Банеке. Вторая же причина была такова: если бы близ моря располагался населенный или известный город, он был бы заметен с кораблей. Для того же, чтобы подниматься по рекам в глубь страны, необходимо было иметь малые суда, каковыми не были корабли флотилии. Таким образом, потеряно было бы много времени, да и все подобные реки все равно будут открыты сами собой.
Берег был населен главным образом близ реки, которую адмирал назвал рекой Солнца (Rio del Sol).
Адмирал говорит, что накануне, в воскресенье 11 ноября, ему пришло на ум, что было бы хорошо схватить несколько индейцев из числа проживающих на берегу этой реки, чтобы доставить их королям, обучить нашему языку, – тогда они узнают, что имеется в [нашей] земле, и усвоят [наши] обычаи и веру. Вернувшись, они станут устами христиан.
«Потому что я вижу и знаю, – говорит адмирал, – что нет никаких верований у этих людей и что они не идолопоклонники, а очень смирные люди, не ведающие, что такое зло, убийство и кража, безоружные и такие боязливые, что любой из наших людей может обратить в бегство сотню индейцев, даже если он потешается над ними. Они способны верить и знают, что в небе есть Бог, и твердо убеждены, что мы пришли с неба. Они легко усваивают любую молитву, повторяя ее за нами, и делают крестное знамение».
«Таким образом, ваши высочества должны принять решение и сделать их христианами. Стоит только начать, и я убежден, что в короткое время можно будет завершить обращение в нашу святую веру многих народов, и тогда Испания приобретет великие владения и богатства, так как, несомненно, есть в этих землях огромнейшее количество золота. Не без причины же говорят индейцы, которых я везу, что на этих островах имеются места, где добывают золото и где носят золотые изделия на шее, на ногах, на руках и в ушах, а изделия эти – очень массивные браслеты. И также есть на островах [драгоценные] камни и жемчуг и множество пряностей, а на Морской реке, откуда я вышел минувшей ночью, несомненно, имеется огромное количество благовонной смолы, и можно получить ее еще больше, стоит только пожелать это – потому что мастичные деревья при посадках принимаются легко. А деревьев этих здесь много, и они очень большие, и листья у них наподобие камышинок. Плоды их, и ствол, и листья такие же, как о том говорит Плиний {*} и какие я видел на острове Хиос, в Архипелаге {*} ; разница лишь та, что у здешних деревьев плоды большие.
Я велел надрезать кору на многих деревьях, чтобы посмотреть, будет ли вытекать смола. Но в то время, когда я был на упомянутой реке, шли непрерывные дожди, и я не мог собрать много смолы, и взял лишь малость ее, и везу эту смолу вашим высочествам. Очень может быть, что я выбрал неподходящее время, чтобы надрезать кору. Думаю, что надо это делать, когда для деревьев кончается зимняя пора и они готовы зацвести, ныне же у них почти созрели плоды.
Здесь также большое количество хлопка, и я полагаю, что можно будет с выгодой продавать его, не перевозя в Испанию, а сбывая его в больших городах во владениях великого хана, каковые, несомненно, будут открыты, так же как и многие другие земли иных владетелей, которые
И здесь есть множество алоэ, хотя оно и не может быть источником большой прибыли. Но благовонная смола заслуживает внимания, потому что нет ее нигде, кроме острова Хиос. И думаю, что за нее можно будет выручать, если я только не ошибаюсь, добрых 50 000 дукатов.
В устье этой реки расположена наилучшая гавань из всех, которые я когда-нибудь видел, широкая, глубокая, свободная от мелей, прекрасное место для постройки укрепленного города, причем любые корабли смогут подходить к самым его стенам. Земля же вокруг здоровая, высокая, вода очень хорошая.
Вчера к кораблю подошел челнок с шестью молодыми индейцами. Пятеро из них поднялись на борт, и я велел их задержать и сейчас везу с собой.
Затем я отправил моих людей к одному дому, что стоит на западном берегу реки, оттуда мне привезли семь женщин – юных и взрослых – и троих ребят. Я поступил так, зная, что индейцы будут лучше себя чувствовать в Испании, имея при себе женщин из своей земли, чем если бы они были их лишены. Потому что уже неоднократно случалось, что негры из Гвинеи, после того как они возвращались из Португалии, куда увозили их, чтобы обучить языку, не оправдывали надежды португальцев, желавших использовать их в Гвинее, и это несмотря на то, что неграм давалось все, что им было необходимо, и с ними хорошо обращались. Впрочем, так поступали не все негры.
Имея при себе женщин, индейцы скорее почувствуют охоту выполнять то, что от них потребуют; и, кроме того, эти женщины быстро научат испанцев своему языку, единому на всех островах Индий {*} . Все они друг друга понимают, и все странствуют в своих челноках. Этого нет в Гвинее, где великое множество разных языков и где один другого понять не может.
Минувшей ночью к кораблю подошел на челноке муж одной из захваченных женщин и отец троих взятых вчера детей (одного мальчика и двух девочек) и просил меня, чтобы я разрешил ему отправиться с женой и детьми, и так умолял меня об этом, что все были растроганы, потому что каждый из нас – отец. Ему от роду уже 45».
Все это доподлинные слова адмирала. Выше он говорит также, что стало холоднее и поэтому было бы, по его мнению, неблагоразумно плыть для совершения открытий к северу.
За понедельник, до захода солнца, пройдено было 18 лиг в направлении на восток, четверть к юго-востоку, до мыса, которому адмирал дал название Бочки (Cabo de Cuba).
Вторник, 13 ноября.Минувшей ночью все время, как говорят моряки, «стояли на привязи» (estaban a la corda), а значит это – следовать против ветра и оставаться все время на месте. Так решено было поступить потому, что на заходе солнца между горами показался просвет, и, возможно, то был проход между землей Кубой и Бохио. И это жестами подтверждали индейцы, которых адмирал вез с собой.
С наступлением дня направились к берегу и, пройдя мимо мыса, который, как показалось ночью адмиралу, был на расстоянии 2 лиг от корабля, вступили в большой залив, расположенный в 5 лигах к юго-западу от мыса. Оттуда не было и 5 лиг до другого мыса, где между двух уже упомянутых гор виднелся проход, и адмирал не мог установить, является этот проход бухтой или чем-нибудь иным.
Так как адмирал желал идти к острову Банеке, на котором, судя по словам индейцев, было много золота, а остров этот лежал на востоке, и так как он не видел ни одного убежища, где можно было бы укрыться от ярости ветра, который нарастал с небывалой еще силой, то он решил отойти дальше от берега и следовать к востоку при ветре, дувшем с севера. Корабль шел со скоростью 8 миль в час, и с десяти часов утра до захода солнца пройдено было 56 миль, или 14 лиг, к востоку от мыса Бочки. И по мнению адмирала, расстояние между уже упомянутым заливом и землей Бохио, лежащей под ветром, было 80 миль, или 20 лиг.