Путешествия за камнем
Шрифт:
Проработка нашей гипотезы после накопления новых наблюдений, фактов и анализов будет иметь большое теоретическое и практическое значение. Ряд острых вопросов, например, глубины залегания озокерита, зависимость нефтеносных выходов от состава вод и газов, связь железистых отложений с озокеритом и т. д. — всё это может получить новое освещение в свете этих идей. Но для этого нужны специальные исследования, которые осветят полностью геохимию Челекена.
Прошло около двухсот лет с того времени, когда впервые обратили внимание на своеобразие минеральных образований этого острова. Еще в 1764 году Лодыженский писал о кучках желтой серы (очевидно, сульфатах железа), а в 1821 году Н. Муравьев описал впервые
Челекен и сейчас оправдывает свое название, вероятно, персидского происхождения — Чер-Кан, обозначающее четыре рудника, или четыре природных богатства: нефть, железные краски (сульфаты), соль и озокерит.
В горах Копет-Дага
В начале января 1930 года мне удалось с партией ВСНХ Туркмении посетить очень интересный район Туркмении на границе с Ираном.
Только после того, как увидишь каракумские пески, оазисы Мерва и Теджена и ущелья Копет-Дага, начинаешь реально представлять себе основные типы местности и населения Туркмении:
1) пески Кара-Кумов с частью плато Усть-Урта, занимающие три четверти Туркмении;
2) населенные оазисы по рекам, стекающим с южных гор, начиная с Аму-Дарьи — на востоке, и по редким кяризам — на западе;
3) горная территория отрогов Парапамиза, Копет-Дага, Кюрен-Дага и Балханов, прорезанная глубокими и широкими долинами.
Если мы присоединим сюда еще и Прикаспийский район Туркмении с его своеобразной природой и островами (Челекен, Огурчинский), то мы получим те характерные естественные единицы, на которые делится не только сама природа, но и население с его укладом жизни и социально-бытовыми условиями хозяйства. За пять лет, прошедшие после нашей первой экспедиции, мы ближе познакомились с песками и с туркменами — «кумли». Хотя «кумли» официально и считается номадом-кочевником, но он в общем тесно связан с определенными колодцами, и район его кочевья измеряется всего лишь десятками километров. «Кумли» только сейчас втягивается в советский строй, и молодое строительство кооперативов и школ только начинается.
Второй район связан с жизнью полосы предгорий и оазисов. Здесь вода, собираемая реками и подземным стоком, кладет границу естественному развитию края, и индустриализация этой полосы наталкивается на затруднения с запасами воды и источниками энергии. Новые гидростанции, текстильные фабрики, стекольные заводы и намечаемая химическая промышленность — таковы основные пути, по которым пошло индустриальное развитие этих богатейших хлопковых районов Туркмении.
Очень немногочисленное население связано с третьим районом, исторически игравшим огромную роль в торговле и некогда обширной контрабанде. Через эту область Чикишляра и Гасан-Кули шли сношения с Персией; здесь расположены транзитные пути на Кавказ и в Россию. Засоленные низины, такыры и пески, омываемые водами низовий Атрека, — такова характеристика этого края, отличающегося своими минеральными богатствами: нефтью, озокеритом, горючими газами, солью, гипсом и глауберовой солью. Мы ждем здесь еще скоплений серы, целестина, а выделение газов у Чикишляра и на Челекене позволяет надеяться на богатые источники энергии или ценные газолиновые отходы.
Рыбный промысел и жизнь на границе песков и моря наложили своеобразную печать на местное население туркмен-иомудов. Этот район трудно доступен, удобные пути к нему ведут только через намечаемое большое автомобильное шоссе из Кизыл-Арвата, через Кара-Калу и новый советский центр Кизыл-Атрек в Чикишляр. Это шоссе длиной в 350 километров откроет совершенно новые перспективы перед этим районом и еще теснее свяжет его с теми горными областями Туркмении, которые мы выделили в отдельную ландшафтную единицу — горную
Горный район Туркмении можно подразделить на три части: наиболее восточная часть охватывает область Кушки и Серахса и представляет собой еще очень мало обследованную, но, по-видимому, необычайно интересную область, связывающую Кара-Кумы с хребтами Копет-Дага и Парапамиза. Здесь мы встречаемся с выходами молодых изверженных пород, с пустотами, заполненными кристаллами светлого аметиста, и с большими провальными соляными озерами, в отложениях которых разведочные партии, посланные ВСНХ Туркмении, нашли весьма высокое содержание солей калия. Вторая часть горной Туркмении представлена средней зоной Копет-Дага. Это район, бедный водой, со слабыми надеждами на улучшение водоснабжения; именно к нему относится и район Ашхабада. Наконец, один из интереснейших районов — западный. Район этот выделен сейчас в самостоятельную единицу — Кара-Кала, то есть «старая крепость». Именно в этот район мне и удалось попасть зимою 1929/30 г. и вникнуть в своеобразную природу этой части Туркмении, отличающуюся замечательно мягким и теплым климатом.
Старая дорога, намеченная еще в 90-х годах прошлого столетия, сейчас превращается в хорошую автомобильную дорогу, по которой ходят грузовики-автобусы, или, по-местному, «автобы».
В феврале, в трескучий мороз мы высадились на станции Кизыл-Арват, между Ашхабадом и Каспийским морем. Мы только что перенесли страшнейшую песчаную бурю. По пути от Каспийского моря, между Балханами, нас встретил такой дикий северо-восточный ветер, что рельсы мигом покрылись песком, паровоз стал буксовать — и наш поезд остановился.
Грозный приказ главного кондуктора выгнал всех нас на линию. Вооружившись метелками из саксаула, кутаясь от нестерпимо режущего, холодного ветра, при морозе по крайней мере в 10°, мы осторожными движениями наших импровизированных метелок сметали песок с рельс около каждого вагона. Не надо думать, что песчаные заносы похожи на снежные. Снежные сугробы достигают часто высоты паровоза, который приходится буквально откапывать лопатами. Здесь же достаточно ничтожного слоя песка в полсантиметра, чтобы поезд уже не мог сдвинуться с места. Утомленные этой борьбой с песком, из которой, однако же, мы вышли с честью, поздно вечером мы прибыли в Кизыл-Арват и долго грелись за пиалой чая в ближайшей от вокзала чайхане.
Мы должны были выехать в Кара-Калу рано утром с очередным рейсом почтового автомобиля.
— Не бойтесь, там быстро согреетесь, — говорили нам опытные кизыл-арватцы и обещали нам в Кара-Кале не только тепло и солнце, но и первую траву и первые весенние цветы.
А между тем мороз крепчал. Термометр опустился ниже 20°, и когда мы садились, — вернее говоря, взбирались на пирамиду, называемую почтовым грузовым автомобилем, заполненную какими-то громоздкими вещами, — то руки и ноги ныли от стужи и мы тщетно пытались укрыться от диких порывов ветра.
Дорога в Кара-Калу очень интересна. В этой области Копет-Даг разбивается на три широтные гряды, круто обрывающиеся к северу и более полого падающие к югу; они разделены друг от друга широкими долинами Сумбара, его притока Чандыря и Атрека. Высокие хребты, поднимающиеся выше 1700 метров над уровнем моря, защищают долины от холодных северных ветров и создают благоприятные условия для замечательно плодородных и хорошо орошаемых долин.
Прекрасные плантации хлопка, сады фруктовых деревьев — граната, инжира, тутового дерева, — опытные станции Всесоюзного института прикладной ботаники с их посадками гваюлы — каучукового растения, пробкового дерева и других ценных культур, густые заросли в ущельях и долинах — всё это говорит о своеобразном богатстве этих гор, голых на южных склонах и покрытых крупным арчевым лесом на северных.