Путеводитель по Лукоморью
Шрифт:
– Вы опять в образе Элеоноры, – отметила она.
– Марта полагает, что писательницы обожают спать до полудня, – улыбнулась я. – Не хотелось ее разочаровывать и внезапно столкнуться с ней на улице. Вы живете в самом центре, рукой подать до особняка.
– Проходите в гостиную, – предложила Руднева, – мой друг уже пришел.
Я живо скинула курточку, ботиночки, ринулась в комнату – и замерла, едва переступив порог. На покрытом красно-черным пледом диване сидела Фекла.
– Вы? – в растерянности спросила я.
Шлыкова кивнула.
– Ваш друг – жена Вадима? – не успокаивалась
– Мы с Феклушей не разлей вода, – пропела Руднева. – Так, милая?
Шлыкова опять кивнула.
– Часто пьем вместе чай, – щебетала старуха, – обсуждаем всякие дела, проблемы, между нами секретов нет. Верно, дорогая?
Шлыкова снова сделала быстрое движение головой, и мне показалось, что она не испытывает большой радости при виде «лучшей подруги».
– Сейчас Фекла расскажет все, что знает! – тоном глашатая, читающего на площади царский указ о казни очередного боярина, заявила Зинаида. – Абсолютно все! Твоя книга, Виола, станет бестселлером, потому что ни одному писателю не придумать такого. Жизнь заворачивает куда более крутые сюжеты, чем человеческая фантазия.
– Все? – пискнула Фекла, и я увидела в ее глазах страх.
– Мы же договорились! – с напряжением в голосе произнесла Руднева. – Пришла пора сорвать маски. Или ты передумала?
– Нет, – прошептала Шлыкова.
– Правильно, – расплылась в улыбке Зинаида Борисовна, – верное решение. Виола не станет называть в своем романе по имени того, кто рассказал, что на самом деле происходит в доме Буркина.
– Нет, для развития сюжета это совсем не нужно, – подтвердила я. – Но вы же хотите, чтобы главные герои носили свои подлинные имена?
– Конечно, – кивнула Руднева.
Через приоткрытую дверь в комнату ворвался звук сирены. Зинаида Борисовна бросилась к окну, одновременно хватая телефон.
– Что-то случилось, вон как несутся… Интересно куда? Сейчас позвоню Татьяне Ивановне. Алло, милая…
Я молча смотрела на Шлыкову. Та сидела на диване, чуть сгорбившись, втянув голову в плечи. Руки молодой женщины судорожно расправляли на коленях длинную юбку мешковатого платья, и мне внезапно стало понятно: Зинаида Борисовна обязала несчастную прийти сюда и принудила к откровенному разговору. Каким образом можно заставить взрослого человека сообщать информацию вопреки его воле? Да очень просто – методом шантажа. На что угодно готова спорить, Рудневой известна какая-то тайна Феклы. Старуха пригрозила ей: не расскажешь писательнице, что знаешь о Богдановой, я молчать о твоем секрете не стану. И куда деваться бедняжке? Интересно, на чем жену Вадима удалось подловить? Но уж точно не на адюльтере. Сомневаюсь, что на бесцветную, смахивающую на больную мышь Шлыкову кто-то из мужчин может посмотреть заинтересованным взглядом.
– Сегодня ночью сгорел дом Фаины Максимовой. Сама она погибла, задохнулась в дыму, – сообщила Руднева, кладя трубку на стол. – Допилась, алкоголичка. Одного не пойму: зачем полиция с ревом по Беркутову носится? Людей только переполошили. Умерла так умерла, спешить к трупу незачем. Мне Файку не жаль, получила, что заслужила. Давай, Феклуша, говори, не сиди, словно тебя сонной травой одурманили.
Шлыкова
С ранних лет Фекла была влюблена в Вадима. Да, девочка отлично понимала: максимум, на что она может рассчитывать, это на краткосрочный роман, поэтому тщательно прятала чувство. Фекла и Вадик дружили, были членами спаянной компании, куда кроме Шлыковой входила еще одна девочка – Катя Буркина. Мужская часть группы уважительно относилась к женской. Один раз Вадик здорово отдубасил десятиклассника, который оскорбил Феклушу, намекнув на занятия ее матери. Младший Сердюков нежно заботился о подружке, таскал ей из дома продукты, иногда приносил не нужные матери одежду и обувь, был готов навешать оплеух любому, кто обидит Феклу. Но точно так же сын Игоря Львовича вел себя и по отношению к Кате, разве что не приносил обеспеченной Буркиной еду и шмотки.
А потом все изменилось – Вадим влюбился в Феклу и женился на нищей девушке. Игорь Львович и Варя приняли невестку, никогда даже намеком не давали ей понять, что она недостойна войти в их семью. Слава богу, на момент бракосочетания беспутная мать Феклы скончалась, а ее многочисленные братья и сестры частью умерли от пьянства, частью уехали кто куда и связи со своей родственницей не поддерживали. Девушку смело можно было считать одинокой сиротой. Шлыкова заколотила дом матери, расположенный в самом конце улицы Льва Толстого, и перебралась к Вадиму. У нее началась другая жизнь.
Ирина Богданова появилась в Беркутове в тот год, когда Фекла вышла замуж. Вадим доверял жене, его отец с мачехой тоже, они не стесняясь обсуждали при ней дела. Часто к Сердюковым забегал Максим Антонович, заходила Катя, и Феклуша была в курсе всей аферы с художницей. Идея привезти в Беркутов «великую живописицу» родилась спонтанно, на эту мысль Буркина натолкнул старый приятель Илья Николаевич Богданов, некогда спешно уехавший из города, после того, как его любимую женщину Олесю Гавриловну сбил шофер-лихач.
Максим Антонович давно ничего не слышал об Илье, тот исчез, словно в воду канул, а потом внезапно появился на пороге Буркина с просьбой о помощи. В Беркутов Илья прибыл не один, а с Ирой и Зоей, называя последнюю также дочерью.
Фекле сразу стало понятно: Богданов дошел до края. Илья Николаевич выглядел нищим, его спутницы тоже, одежда на них была из самого дешевого секонд-хенда. За ужином троица никак не могла наесться. Девушки мазали на хлеб масло толстым слоем и клали в чай по пять кусков сахара, а Илья Николаевич жадно поглощал колбасу, слопав всю нарезку с блюда, и безостановочно говорил. Денег Богданов просил не на жизнь, а на персональную выставку Ирины.
Максим Антонович выслушал просьбу друга и вежливо ответил:
– Хочу тебе помочь, но, извини, сам сильно стеснен в средствах.
– Да у тебя дом полная чаша! – возмутился Илья. – Столько еды на столе!
Буркин крякнул.
– Мы не голодаем, но на организацию экспозиции необходимы немалые средства. Ты вообще где хотел выставлять картины дочери? Имеешь хоть представление о стоимости аренды зала?
– Нет, – честно ответил Илья. – Думал взять у тебя в долг, а уж потом ехать в Пушкинский музей.