Пути Держателей
Шрифт:
Серые ленты, змеясь по камням террасы, медленно потянулись к нему, и в то же мгновение мозг юноши охватило ярким раскаленным кольцом.
Киоши зарычал, невольно прижимая ладони к вискам, а его ноги подкосились.
Серых Нитей не существует…
Седая пелена накрыла сознание, словно живой и голодный туман проникая в самые отдаленные его уголки. Боль расколола голову на несколько частей, словно наливной арбуз, а новые Серые змеями зашевелились вокруг него, что-то нашептывая и шипя. Небо потеряло последние краски, и молодой тоэх почувствовал,
Внезапно все кончилось, и Киоши упал на колени, чувствуя запах и привкус собственной крови.
С усилием разлепив чугунные веки, он успел заметить лишь заключительный момент боевого танца Танары. Меч мидзури пластовал воздух на том месте, где висел седовласый, а тот, небрежно отвернувшись и перехлестнув за плечо длинную полу плаща, стоял на другом конце площадки. Именно стоял, уже не пытаясь взмыть в воздух.
Медленно, экономя энергию в каждом жесте, Танара повернулся к врагу, а в глазах его застыл немой вопрос. Казалось, проводник не может поверить в стремительность произошедшего.
Киоши попробовал подняться, но рука предательски дрогнула, и он едва не упал лицом вперед.
— Проклятье…
Незнакомец обернулся, отбрасывая плащ.
— Обещаю, Танара, что ты поплатишься мне за это…
К ногам демона упал идеально ровно срезанный кусок ворота, а следом по ветру рассыпался клок пепельных волос. Шторм подхватил игрушки, мигом унося их за край балкона.
Незнакомец обернулся к тоэху и вновь прищурился, на этот раз заинтересованно.
— А ведь ты не обманул, Киоши, будь проклят твой род, — он медленно пошел вперед. — Где кулон?
Наконец юноша смог подняться, оборачиваясь к противнику. По лицу его стекала кровь, бегущая из носа и уголков глаз, взгляд плавал, ноги отказывались служить. В голове тревожным пульсирующим пятном билась лишь одна шальная мысль — происходящее невозможно. Серые Держатели пали, а царствующие Цвета навеки исключили этот Дом из своей игры…
— Ты… — Серые все еще здесь, они до сих пор клубятся вокруг его ног. — Ты суэджигари?..
Незнакомец остановился, будто вкопанный. Улыбнувшись, отвесил юноше поклон, надменный и игривый.
— Но ты не можешь быть суэджигари…
— Так же, как ты не можешь быть тоэхом, мой мальчик…
Танара оставался на прежнем месте, даже не пытаясь сменить позицию, и Киоши чувствовал безысходность, волнами пульсирующую в сердце проводника. Юноша попятился, силясь не упасть. Ему хотелось повалиться перед мидзури на колени, выпрашивая прощения за то, что втянул его в… во что-то очень, очень неприятное… Во что-то смертельное.
— Значит, — как и чуть раньше, сероглазый разговаривал сам с собой, — это произошло чуть раньше… Все-таки произошло. Не так, как в первый раз… Странно. Очень странно. Киоши, когда и где ты спрятал кулон?
— Тебе не дано этого узнать, — юноша едва успел произнести это, как седая петля удушливого
Демон с серыми глазами вдруг замотал головой, словно человек, наотрез отказывающийся верить очевидному. И без того узкие губы превратились в невидимую щель. Он вскинул лицо к небу, продолжавшему полыхать вспышками молний:
— Мы где-то ошиблись! Ты слышишь меня, брат? Ты допустил промашку… Ты ведь уверял, что это невозможно? Брат, ты нужен мне здесь!
Он опустил голову, с усмешкой разглядывая неподвижных противников. Откинул выбившуюся на лоб серую прядь.
— Чего уставились? Я разговаривал не с вами.
В то же мгновение Танара бросился вперед, разводя клинки в стороны.
Незнакомец тут же поймал его взглядом, сменил стойку, собравшись к бою — и вновь запели Серые. Отчетливо запахло горелым деревом. Следопыт застыл в воздухе, остановленный в верхней точке длинного прыжка. Нити врага оплели его лицо, словно тряпичные ленты. Схваченный за голову, он раскачивался в воздухе, словно на невидимом тросе, выронив меч. Одной рукой мидзури лихорадочно собирал Синюю защиту, другой неловко взрезая Серые заклятым острием кинжала.
Киоши зарычал, встряхнувшись, будто ото сна, и присел, собираясь к броску… В несколько размашистых шагов он ринулся к сражающимся, заставив суэджигари вновь отпрыгнуть. На этот раз их противник переместился плавно, паря в воздухе, однако маневр стоил ему плененного проводника. Серые Нити ослабли, и Танара тяжело рухнул на камни, мотая головой.
— Не советую тягаться со мной, шпана… — за спиной седовласого демона бесшумно бесновались молнии, раздирающие темно-синее небо. Склоны горы продолжали сотрясать немые удары грома.
Тоэх сконцентрировался, собирая и подтягивая многочисленные Красные. Танара поднял откатившийся меч, широким движением спрятал оба клинка в ножны, и вскинул над головой сплетенные в замок руки.
— Ну, чего же ты ждешь? — знакомый голос долетел из-за спины, из-за обрыва, из-за парапета, за которым открывалась бездна. — Я ведь предупреждал, что будущее рассчитано по секундам…
Этот голос. Знакомый, словно недавно услышанный, но еще не укрепившийся в памяти. Это ведь голос…
Киоши резко обернулся, поднимая перед собой почти завершенное оружие, сплетенное из Красных. В несколько легких шагов Танара сместился, не выпуская демона с серыми глазами из виду. Мельком взглянув в сторону тоэха, проводник едва не опустил руки, сжимающие едва начатое заклинание.
На краю парапета стоял суэджигари.
Тот, кто появился на террасе, был точной копией их врага. Первый из седовласых улыбнулся.
На вновь прибывшем была все та же кожаная куртка, все те же отливающие зеленью сапоги, тяжелый бесцветный плащ на золотой фибуле. Близнец носил такие же длинные пепельные волосы, ремешком перехваченные в конский хвост. Только…
Только через лицо второго, снизу вверх перечеркивая всю левую щеку, кривясь и прерываясь на губе, бежал широкий безобразный шрам.