Пути Дивнозёрья
Шрифт:
Пролог
Неладно что-то в Дивьем царстве…
– Ведьма столько раз нам помогала, теперь моя очередь её выручать! – пробормотал Пушок себе под нос.
Он стоял в ночном лесу перед вязовым дуплом, открывающим дорогу в волшебный мир, и разговоры с самим собой придавали ему храбрости.
– Заодно наведаюсь в коловершьи пещеры, навещу родственников.
Пушок и сам до конца не понимал, с чего вдруг так робеет. Он ведь коловерша – наполовину кот, наполовину сова, волшебный зверёк. Значит, запросто может летать из мира смертных
Наверное, всё из-за дурных воспоминаний. В прошлый раз, когда Пушок сунулся в вязовое дупло в одиночку, он лишился семьи и дома, едва не погиб от горя и одиночества…
– Эх, была не была!
Зажмурившись, Пушок нырнул в сияющий золотистым светом проём.
Ради Тайки он был готов на любые подвиги.
Уже третью неделю кряду его ведьма ходила словно в воду опущенная. Отвечала невпопад, роняла предметы, наливала чай мимо кружки, забывала в печи пирожки… Мыслями она была где-то очень далеко. Пушок настойчиво расспрашивал, что случилось. Тайка сперва отнекивалась, мол, всё нормально, но потом призналась:
– Яромир больше не снится.
– Может, он просто занят? – предположил коловерша.
Но Тайка покачала головой:
– До бабушки тоже не получается достучаться. А вдруг там что-то плохое случилось?
– Или они просто криворукие балбесы и разбили волшебное зеркало. Ты же знаешь, какая это редкость. Новое нужно у самого Кощеевича из Нави заказывать. Пока довезут, пока настроят…
После этого объяснения Тайка на некоторое время повеселела. Но летели дни, и надежда начала угасать.
– Ох, уже два месяца прошло. За это время можно было до Нави и обратно пешком дойти.
Пушок понимал, что она права. Ему тоже стало страшно: а вдруг у друзей и впрямь случилась беда? В отличие от Тайки, он мог отправиться на разведку хоть сейчас, но вместо этого маялся глупой нерешительностью. Ведь пока доподлинно не знаешь, что случилось, можно убеждать себя, что всё в порядке.
Он пытался позвать с собой Никифора, но домовой наотрез отказался:
– Я ж тебе токмо обузой буду. Ты вона какой легкокрылый. Раз-два – и обернулся. А у меня ноги короткие, пока дотопаю… Да и, знаешь, я вообще по натуре домосед.
А больше и попросить было некого. Не в том смысле, что за родную ведьмушку никто из дивнозёрской нечисти не впишется. Наоборот. Кинешь клич – выстроится очередь из желающих. Да только у них язык без костей. Начнутся потом суды-пересуды. Тайке это вряд ли понравится…
Так Пушок решился лететь один.
Оказавшись в волшебном лесу, он взмыл над верхушками деревьев, чтобы сориентироваться по звёздам.
– Ну-с, в какую сторону у нас Светелград, дивья столица? Ага, значит, западнее забирать надо. Отличненько. К рассвету как раз доберусь.
Он усердно замахал крыльями и даже не остановился, когда заметил внизу манящую ягодную поляну.
– Ох, черничка моя, черничка… Не до тебя сейчас.
Видел бы Никифор, на какие лишения приходится идти – больше не называл бы его проглотом. Даже в шутку.
Внизу простирались
Рассвет окрасил белые стены Светелграда в розовый. Даже издалека было видно, как на зеркальной черепице пляшут солнечные блики. Это выглядело… аппетитно. Почти как торт. Пушок не отказался бы получить такой в подарок на день рождения. Он сглотнул слюну и продолжил работать крыльями. Если повезёт, можно как раз успеть к завтраку у царя Радосвета.
Коловерша помнил, каким увидел Светелград в прошлый раз. Была война. Столицу атаковали войска княжны Доброгневы, возомнившей себя истинной правительницей Нави. Битва шла и на земле, и в воздухе. Горынычи изрыгали огонь, и светлые башни пылали. Ух и страшно было! Хорошо, что всё это уже позади. Сейчас о прошедших боях напоминала разве что кое-где видневшаяся копоть, да ещё у нескольких башенок отсутствовала крыша – их пока не успели отстроить.
Пушок начал снижаться. Ему чудилось, что в воздухе уже пахнет пирожками, – городские пекари начинали трудиться затемно, чтобы утром у горожан была свежая выпечка.
Он пролетал над крепостной стеной, когда его вдруг окликнули:
– Р-рыжик, стой! Куда пр-рёшь?
Голос был очень знакомый. Пушок спикировал на стену и огляделся:
– Кто меня звал?
– Своих не узнаёшь? – усмехнулся голос.
И тут коловерша наконец разглядел обычную серую ворону. Ладно, не совсем обычную. С приметным белым пером в крыле.
– Май? А ты-то что здесь делаешь?
– Вер-роятно, то же, что и ты.
– М-м-м, летишь к царю Радосвету в гости на пирожки?
– Ну, не совсем. – Май вышел из тени, подошёл к Пушку и попытался понизить голос до шёпота, но в вороньем обличье это получалось плохо. – Р-радосвета нет в Светелгр-раде.
– Ну, значит, к царице Таисье. Как-никак она моя бывшая ведьма. Родной человек. Уж не пожалеет пирожка для любимого питомца?
– Её там тоже нет, – Май почистил клюв о каменную кладку. – Кажется, ты сильно отстал от жизни, пр-риятель.
Только сейчас, приглядевшись, Пушок заметил, что улицы выглядят непривычно пустыми. Обычно на рассвете в Светелграде уже кипела жизнь. Рано просыпались не только пекари, но и мясники, и торговцы рыбой. Бабы с вёдрами и коромыслом шли к реке, чтобы зачерпнуть молока и киселя, чумазые дети носились по улицам, а тут – никого.
– Да что вообще происходит?! – жалобно мявкнул он.
– Лучше поговор-рим не здесь, а где-нибудь в безопасном месте. Давай за мной.
Не дожидаясь ответа, Май взмахнул крыльями и полетел к лесу. Коловерше ничего не оставалось, кроме как отправиться следом. Пожалуй, лучшего рассказчика ему было не сыскать. Кто, как не советник Лиса Кощеевича, знает всё, что происходит в волшебном краю, и даже немного больше? А дело-то, похоже, серьёзное. Иначе для чего Маю самолично в Светелград лететь? От Нави дорога не ближняя…