Пути и средства
Шрифт:
– Я чайник выключил. Кофе будет через две минуты. Вы кофе пьете, бдительная Виктория?
– Пью.
– Давайте чашку. Вам с молоком?
– У нас нет молока.
– У нас есть молоко. Я привез. Я не могу без кофе. А кофе я не могу пить без молока. Крепкий-крепкий кофе и много молока. И ни капли сахара.
Тимур Алексеевич так говорил, как будто Вика нанималась к нему работать секретарем, и он инструктировал ее, какой кофе она должна будет для него варить. Вика протянула ему металлическую кружку и Тимур начал разливать кофе половником по чашкам. Девушка заметила,
– Идите на крыльцо, я принесу кофе. Сахар?
– Нет.
Вика молча повернулась и пошла на крыльцо. Она по-прежнему испытывала крайнюю неловкость перед этим человеком за свое агрессивное поведение и не знала, как исправить ситуацию. Вика села на ставшее уже привычным место на крылечке, а через минуту появился Тимур и протянул ей чашку с кофейными зернами.
– Берите эту чашку, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд девушки, – из металлических пить кофе совершенно невозможно.
– Спасибо.
Кофе был сварен прекрасно, особенно приятно было пить его из нормальной чашки, не обжигая губы и руки, и Вика молча наслаждалась напитком. Тимур Алексеевич тоже не нарушал тишины. Через некоторое время Вика, снова глянув на время, отправилась будить участников экспедиции. Стоя около кастрюли с завтраком и накладывая в тарелки к подходящим археологам гречневую кашу, Вика украдкой разглядывала Тимура, который что-то горячо обсуждал с Леонидом Гаврилычем, Павлом и Катей. Теперь, когда она точно знала, что этот человек не представляет угрозы, его внешность не казалась устрашающей. На вид ему было слегка за тридцать, не высокий, скорее коренастый. На голове короткий ежик. Одет по-походному – футболка с длинным рукавом и спортивные брюки с карманами на коленках. Улыбается хорошо, открыто.
После завтрака к Виктории подошел Павел.
– Вик, ты список продуктов составила?
– Да, мне Саша еще вчера помогла с ним, – сказала Виктория, протягивая Павлу листок с необходимыми продуктами.
– Сегодня на рынке тебе Вячеслав поможет, мы дежурного с собой на раскоп заберем – Тимур Алексеевич приехал, хочу, чтобы наша работоспособность сегодня на уровне была.
– Стремимся поразить начальство? – улыбнулась Вика. Павел улыбнулся ей в ответ какой-то вымученной улыбкой, как будто эта тема была для него болезненной.
– Стараемся, да. От него много чего зависит, от Тимура. Деньги он нам выделяет. Ну, не лично он, конечно, платит-то заказчик, но бюджетом Тимур Алексеевич занимается. Может и меньше дать, а это чревато для экспедиции, у нас и так каждая копейка на счету, да и Гаврилыч…
Павел со вздохом замолчал, но Вика понимала, почему ее собеседник упомянул Гаврилыча – их руководитель каждый день ходил в деревню за самогоном, частенько едущим на рынок заказывал то пиво, то еще что-то явно не для нужд экспедиции. Саша пояснила Вике, что сейчас такое поведение крайне неосмотрительно, так как выделенные институтом археологии деньги уже потрачены, а текущие расходы
– Да, ничего лишнего, – сказал Нахимов, возвращая Виктории список, – Сашка как всегда молодец.
В эту секунду раздался громкий возглас Тимура Алексеевича. Видимо, Леонид Гаврилович начал обсуждение бюджета.
– Да вы что здесь, совсем обалдели?! Леня! Я все понимаю, но это ни в какие рамки…
Послышалось нервное бормотание Гаврилыча, хотя что он сказал, Виктория не расслышала.
– Почему я об этом узнаю только сейчас? Это что, мелочи?! Так, – перебил Тимур вновь принявшегося бормотать Леонида, – сейчас все на раскоп, потом мы с тобой и с Павлом разбираемся с бюджетом и дальнейшим финансированием. Все.
Члены экспедиции собрали весь необходимый инвентарь и уныло поплелись на работу. Тимур, Гаврилыч и подошедший к ним Павел какое-то время тихо переговаривались, сидя на крыльце, а потом тоже удалились в сторону раскопа. Вика же занялась грязной посудой, которую работники просто свалили на стол рядом с плитой. Когда все уже почти ушли, к Вике подошел русоволосый Миша. Излишняя полнота придавала чертам его круглого лица ощущение рыхлости, однако взгляд молодого человека был цепким и немного жестким. Он смотрел пристально, как будто изучающе, и под его взглядом собеседнику зачастую становилось неловко. Вика по мере возможности старалась держаться от него подальше.
– Вик, тебе деньги на продукты дали уже?
– Нет еще, забыл, наверное, Нахимов, закрутился с начальством…
– На вот тебе он передал, – Миша с улыбкой протянул Виктории несколько мятых тысячных купюр, которые Виктория засунула в задний карман.
– Вик, меня Леонид Гаврилыч попросил тебе помочь с посудой, – Настя тихонько присела на корточки рядом с тазами и взялась за работу.
– С чего это вдруг? – удивилась Виктория, которая помнила, что обычно в лагере остается одна девочка.
– Камералка, – уныло ответила Настя, – он сказал, что до отъезда Тимур Алексеевича надо как можно больше находок обработать, чтобы он их забрал.
– Я смотрю, тебя камералка не вдохновляет, – улыбнулась Вика.
– Точно, не вдохновляет, – Настя поняла голову от таза с мыльной водой, – но, как говорил Марк Аврелий, каждое дело надо делать, как будто оно последнее в жизни. Так что будем делать.
– Хорошая мысль.
– Правильная, – согласилась Настя, – у Марка Аврелия много правильных мыслей.
– Надо будет потом посмотреть его цитаты.
– Ты не цитаты смотри. Цитаты это, конечно, хорошо, но зачастую не отображают общего смысла. Знаешь, когда говорят, вырвано из контекста. Лучше возьми целую книжку и прочти, больше пользы будет.
Настин голос, когда она говорила о любимом авторе, стал гораздо более твердым, и впервые Виктория ощутила какую-то внутреннюю силу, таящуюся в этой девушке.
– Если хочешь, я тебе дам почитать. У меня эта книга с собой, я специально в букинисте купила, чтоб всегда под рукой была.