Пути и средства
Шрифт:
– Что здесь произошло? – требовательно спросил Тимур. Он подошел к стойке кассы и вопросительно посмотрел на сгрудившихся там женщин – охранник к этому времени куда-то пропал. Тетка, которая только что очень смело таскала беспомощную Вику по всей заправке, сейчас как-то стушевалась и стала немного меньше ростом, несмотря на то, что была явно крупнее и выше самого Тимура – за стойкой видно располагалась ступенька, на которой она и стояла.
– Вот… деньги…фальшивка… а эта… тварь…
Тем временем Вячеслав, шепнув Вике, чтобы она оставалась на месте, подошел к начальнику
– Фамилия ваша! – рявкнул Тимур. На его лице отразилось еще большее бешенство.
– В смысле, – проблеяла тетка.
– В прямом смысле, представьтесь!
– Ко-ко-козлова… – женщина почему-то стала заикаться.
– Так вот, гражданка Козлова, о ваших действиях будет доложено вашему начальству, и вы понесете соответствующее наказание за оскорбление клиента. За бензин мы заплатим, сколько там получилось?
– Но, – залепетала женщина, – начальство с нас требует… потом с нас спрашивают… недостача… кражи… все на нас… – ее голос постепенно становился все тише и тише. Виктория с любопытством наблюдала за происходящим у стойки кассы. Тимур Алексеевич не кричал, он просто констатировал факт – о действиях будет доложено, однако что-то в его голосе и мимике заставляло эту страшную женщину робеть и заикаться.
– Сумма! – снова потребовал Тимур.
– Полторы…
– Вика, пойдем – позвал он, кидая деньги на стол, и теперь уже обращаясь к кассирше, – вы проверили?
– Дда, – сказала женщина, едва глянув на купюры.
Вика бочком, так, чтобы оказаться как можно дальше от своей обидчицы, подошла к ждавшим ее мужчинам. Вместе они вышли за раздвигающиеся двери, и отошли на некоторое расстояние.
– Как ты себя чувствуешь? Переволновалась?
– Дда… – Вика, как несколько минут назад «гражданка Козлова» почему-то тоже стала заикаться.
– Вячеслав, давай сегодня сам на рынок, хорошо? Справишься? – водитель коротко кивнул, – я Вику забираю, – он открыл дверь, подтолкнул девушку к пассажирскому сиденью и поддержал ее под локоток, пока она неуклюже забиралась в высокий салон автомобиля.
Виктория с благодарностью откинулась на спинку удобного кресла и закрыла глаза. Ее начинало знобить и одновременно подташнивать. «Действительно, переволновалась», – подумала она; такое частенько случалось у нее перед экзаменами, хотя там за волосы никто никого не таскал.
Дверь открылась и до девушки донесся обрывок фразы, предназначавшийся Вячеславу:
– Успокоительное какое-нибудь купи и снотворное. Вика, список дай.
Девушка, не открывая глаз, вытащила из кармана список и протянула его в сторону открытой двери. Через несколько минут Тимур сел на соседнее сиденье и завел мотор, не нарушая молчание. Вика, по-прежнему не открывая глаз, сложила руки на груди, пытаясь согреться. Мужчина рядом с ней зашуршал чем-то и вскоре она почувствовала, что ее накрыли чем-то мягким.
– Выпей, – тихо произнес Тимур, Вика медленно открыла глаза, он протягивал ей флягу, украшенную берестой. Она послушно сделал глоток, содержимое непривычно обожгло горло, дыхание сбилось, и девушка закашлялась.
– Что это? – отдышавшись,
– Самогон, мне Гаврилыч выделил из своих запасов, – в его голосе слышалась улыбка, – а ты ничего так, не закусывая пьешь и не дрогнешь.
– Это от стресса, – Вика слабо улыбнулась и еще чуть глубже укуталась в мягкий свитер, который на нее заботливо накинул Тимур.
– И фляжка пригодилась, мне ее давно уже подарили, все в машине валялась, сказал мужчина и они опять погрузились в молчание. Тем временем Тимур тронул автомобиль и аккуратно вырулил на трассу. После выпитого алкоголя она смогла немного расслабиться. Было такое ощущение, что она какое-то время не могла вздохнуть полной грудью, не ощущая этого, теперь же она как будто оттаивала.
– Тимур Алексеевич… – начала Вика.
– Тимур, – перебил он ее, – просто Тимур и можно на ты, мы же договаривались.
– Тимур, спасибо тебе, – она немного помолчала, – спасибо.
– Пожалуйста, – он тоже немного помолчал, – у тебя ничего не болит?
– Нет, особо нет. Голова чуть, но это ничего, пройдет. Тимур, я в порядке, правда.
– Не люблю, когда обижают моих людей. Ты очень бледная, так что не говори, что ты в порядке. Сейчас со мной на раскоп, дождемся Вячеслава, и он тебя заберет в лагерь.
– Не надо, я…
– Вика, – твердо прервал ее Тимур, – пожалуйста, не спорь, мы сделаем так, как я сказал.
«…не люблю, когда обижают моих людей… Как быстро я стала своим человеком в этой экспедиции, – подумала Виктория, – не стоило только проверять это таким способом…».
Машина плавно двигалась по шоссе и Виктория сквозь туманные мысли наблюдала, как солнце поднимается все выше и выше на практически безоблачном небе, как едва шелестит листва, и как в просветах между кустами и деревьями иногда мелькает серо-зеленая рябь воды.
Они приехали на раскоп, где в это время царила небольшая суматоха. Все сгрудились в круг вокруг Виталика, который что-то держал в руках. Как оказалось, прямо перед приездом Виктории с Тимуром, Виталик нашел монету, которая теперь переходила из рук в руки.
– Это первая монета на раскопе!
– Класс!
– Посмотри на датировку!
Вика тоже взяла ее. Это была первая, по-настоящему ценная находка из всех ею виденных на этом раскопе – не просто обломки керамики, или гвозди, а монета – то, что для каждого человека определенно связано с материальными ценностями. Для археолога даже простой кусочек керамики может иметь большое значение – он может быть подтверждением догадки исследователя или свидетельством его научного открытия, он может быть массовым материалом, а может являться кусочком целого сосуда, который старательные лаборанты потом склеят и бережно отправят в хранилище. А, может, этот сосуд поставят в музее под стекло и направят на него яркую лампу, и посетители, проходя по просторным залам, будут восхищаться его стариной. Для обычного же человека интерес находки зачастую зависит от ее стоимости. В этом плане монета всегда будет находиться в более приоритетном положении, нежели массовый материал, такой, например, как керамика.