Пути, которые мы избираем
Шрифт:
— Условимся с вами, — предложил Андреев, — собирать материал в лаборатории и в клинике и время от времени обсуждать его. Попробуем каждый на свой лад решать задачу самовнушения.
Намерению друзей не дано было осуществиться. Профессор Андреев вскоре тяжко заболел и умер.
Тайны исцеления
Новыми путями, не совсем ясными, клиницисты приблизились к мечте человечества — силой слова изменять течение болезни. Врачей не удовлетворяли уже лекарства и народные средства; они искали доступа к страдающему органу, чтобы непосредственно воздействовать на него. Новый метод изумлял своей необычностью. Внушением делали нечувствительными всякого рода операции, произвольно ослабляли и ускоряли пульс, снижали у диабетиков сахар в крови, снижали кровяное давление, изменяли
Внушением лечили бессонницу, утрату аппетита, рвоту у беременных, алкоголизм, морфинизм, нервную астму, заикание, запоры, расстройства зрения, травматические неврозы.
В течение многих десятилетий на глазах у физиологов происходили поразительные вещи, а физиологи словно не замечали их. Нормальные люди под влиянием внушения ощущали себя как бы вылитыми из воска, из железа, из стекла, видели себя то свирепыми животными, то слабыми, беспомощными людьми. У них менялось поведение, вкус, почерк и облик. Они заговаривали на давно забытых языках, пьянели от воды, страдали от воображаемого запаха. Им внушали, что они знаменитости, давно ушедшие из жизни великие люди, и они как бы переносились в минувшую эпоху, говорили ее языком, мыслили понятиями тех времен, забыв о существовании железных дорог и авиации. Все силы организма оказывались в плену у внушения. «Я прикладываю монету на внутреннюю поверхность вашего предплечья, — предупреждают испытуемого, — она накалена. Вам больно». Кожа краснеет, обнаруживается припухлость, чувствуется жжение на месте, где лежала холодная монета. Через некоторое время в центре воображаемого ожога образуется пузырь. От мнимого удара появляются синяки, острые отеки, в жаркий солнечный день обмораживаются пальцы.
Восприимчивость человека к внушению, утверждает Дюбуа, неизмерима. Оно вторгается во все отправления организма, вводит в заблуждение наше суждение и создает настроение иллюзии, против которой нельзя защитить себя, даже напрягая все умственные силы.
Следует не забывать, что большинство нормальных людей настолько податливы и легковерны, что легко им внушить сон среди белого дня, хоть бы у них не было потребности в отдыхе. Под влиянием внушения они становятся марионетками; можно лишить их кожные покровы и внутренние органы всякой чувствительности, вызвать у человека раздвоение личности и бредовые явления. Не без основания полагают, что добрая половина человеческих болезней обусловлена влиянием психических причин.
Веками и тысячелетиями перед человечеством стояла необъяснимая тайна. Что такое внушение? Чем объяснить, например, благотворное влияние, оказываемое иногда так называемым заговором, помощью колдуна и заклинателя? Средствами невежества и заблуждения нередко спасали больного от гибели. И наложения рук, и прикосновение к реликвии, и мистические обряды, молитвы, исповеди приносили порой исцеление. Помогали амулеты, каменные и металлические пластинки с вырезанными на них заклинаниями, реликвии святых, магические печати, Вольтовы кресты. Все они надевались на голое тело, и прикосновение к ним напоминало человеку, что «врач» при нем… «Знахарь — первый предшественник врача, — говорит Кречмер. — Если врач не может колдовать, его место заменяет магнетизер или пастух. Колдовство — самая примитивная, первичная форма психотерапии».
История подтверждает верность этой мысли.
Светоний и Тацит свидетельствуют, что царь Пирр и император Веспасиан прикосновением большого пальца ноги излечивали страдающих селезенкой.
Некоторые писатели Франции и Англии утверждали, что их короли возложением рук исцеляют больных зобом. Когда в 1606 году в Англии вспыхнула чума, унесшая сто тысяч жителей, газета «Интеллидженс» напечатала объявление:
«Сим объявляется, что его величество изъявило свое непоколебимое решение никого более не исцелять до конца сего апреля и до следующего дня Михаила
С венценосцами конкурировали «пророки» и «святые». Их сжигала ревнивая к чужой славе церковь или изгоняли конкуренты-медики. В конце XVIII века в Вене, Париже и Мюнхене прославился немецкий врач Франц Антон Месмер. Наложением магнита и поглаживанием больного он достигал удивительных успехов. «Все, что он совершал, — свидетельствует очевидец, академический советник Остервальд, — дает основание предполагать, что он подсмотрел у природы один из ее самых таинственных движущих моментов». Месмер совершенствует свой метод. Его больные собираются вокруг бадьи, берутся за руки и исцеляются. Пристрастная комиссия специалистов объявила Месмера обманщиком, его изгнали из Парижа, но на смену ему пришли другие врачи, горячие сторонники внушения.
Попытки лечения внушением не имели у врачей успеха. Они отказывались к нему прибегать. Как, в самом деле, опереться на средство, относительно которого ничего не известно? Ни механизм, ни свойства внушения наукой и практикой не исследованы. Где гарантия, что излечение одного недуга не повлечет возникновения другого? Не правы ли те, которые утверждают, что воздействие внушением приводит к угнетению воли больного, ослабляет защитную способность организма? Внушение объясняли как воздействие на инстинкт. Поведение внушаемого уподобляли поведению обезглавленной лягушки, действия которой целесообразны, хотя и лишены контроля головного мозга. Эти путаные измышления отпугивали врачей от нового лечебного средства. Много повредили новому учению фантастические измышления «гипнотизеров». Даже творцы и мастера внушения много лишнего вносили в свою повседневную практику.
Точно так же, как Плиний смешивает в своей географии действительность с фантазией, населяя конкретные земли племенами безносых, безглазых, безротых, одноногих или с вывернутыми вперед пятками, эти люди примешивали к подлинным фактам нелепые выдумки, усложняя и без того трудную проблему…
Учение о временных связях внесло ясность в эту темную область.
Было время, когда в лаборатории Быкова Анна Риккль вырабатывала у детей временные связи. Безусловным раздражителем служил шоколад или пряник, а условным — рисунки этих лакомств. После нескольких сочетаний один вид рисунка вызывал у ребенка слюнотечение. В этом сказалось различие между высшим аппаратом человека и животного. У собаки безусловный раздражитель не может быть заменен изображением. Лампа, нарисованная лучшим художником, оставит животного безразличным, если средством условного раздражения служит подлинная лампа. Дети одинаково отделяли слюну на рисунок и на слово «шоколад». Слово действовало так же, как само лакомство. У ребенка временные связи вырабатывались быстро, иногда с первого раза, стойко держались и быстро угасали, когда их не подкрепляли.
Прекрасная иллюстрация к учению Павлова! «В процессе эволюции, — говорил он, — произошла чрезвычайная прибавка, у человека образовалась вторая сигнальная система. Окружающие мир воспринимается двумя системами мозговой коры: непосредственной и символической. Каждое раздражение, приходящее извне, отображается образными и словесными сигналами во второй системе. Многочисленные раздражения словом, с одной стороны, удалили нас от действительности, и мы должны это помнить, чтобы не исказить наши отношения к действительности. С другой стороны, слово сделало нас людьми…»
Ученик Павлова, известный психиатр Иванов-Смоленский, сделал удачную попытку изучить значение слова в акте внушения. Он подвергал испытанию детей до десяти лет и определял ответ организма по состоянию зрачков.
Перед ребенком зажигали электрическую лампу, а затем гасили ее. При свете зрачок сужался, а в темноте расширялся. Движение зрачка непроизвольно, ребенку не дано управлять им. После нескольких сочетаний звучания аппарата и вспышки света один лишь стук метронома действовал на глаз, как ослепительный свет, — в кромешной темноте зрачки резко сужались. То же самое повторялось, когда освещение сочетали не со звучанием аппарата, а со словом «метроном», произносимым исследователем или испытуемым. Слово становилось непререкаемой силой, оно управляло сокровенными функциями жизни: ребенок шепчет про себя «метроном», и зрачки его в темноте покорно сужаются.