Пути неисповедимых
Шрифт:
Бабка верещала и топала ногами, обзывая меня последними словами. В итоге от поднятого ей шума проснулся Леопольд и без лишних слов вынес ее из гостиницы, оставив верещать где-то на соседней улице.
Вернувшись, оборотень объявил, что голодный и что хочет есть. Мы стали обедать.
— Что с тобой с утра было, Лео? — спросила я у него, когда нам уже принесли овощной суп.
— Да так… я проносился всю ночь в облике летучей мыши. Давно не оборачивался в летучую мышь, вот мне и было плохо, — поморщился он. — Но теперь я в порядке.
— Ты напугал меня!
— Нервы, — пожал плечами оборотень. — А как идет твоя торговля? Смотрю, тебе разрешили продавать зелья прямо здесь.
— Уже четверых обслужила, — киваю. — Мы обогатились на три золотых, так как из пяти вырученных два я отдала гостинице.
— А когда мы поедем уже? Не хочу тут больше оставаться. Мне здесь не нравится, — нахмурил серые брови.
— Думаю, сейчас. Если, конечно, новых покупателей не нагрянет… — улыбаюсь, закончив с супом и блаженно развалившись на стуле. — Хорошо наесться до отвала!
— Ага… нам, кстати, надо припасов купить. А то у нас ни крупы, ни сухарей, ни сахара даже не осталось…
И мы с Лео стали болтать на всякие бытовые темы, пытаясь распределить наш бюджет. Книга у нашего умнички уже кончилась и ему нужно было новое чтиво, кроме того у Леопольда появилась навязчивая идея научиться стрелять из лука, но покупку оружия мы отложили до лучших времен: хорошие луки стоят столько, сколько мы не заработали за эти два самых удачных за последние недели дня.
Разговорившись, мы заказали еще по две кружки холодного кваса и просидели полчаса, ничего толком не делая. За это время ни одного нового покупателя не появилось и я думала, что уже не появится, как в обеденный зал неожиданно вбежала знакомая старуха со знакомым пареньком… этому субъекту я вчера отказалась продать зелье для «волшебных снов», с помощью которого можно заказывать любые сновидения. Проблема в том, что на это зелье подсаживаются люди-неудачники со слабой психикой, создают себе жизнь во снах и перестают жить в реальности. Не для детей такие вещи.
Старуха с донельзя довольной рожей подошла к стойке и спросила, здесь ли еще ведьма. Женщина-консьерж кивнула и указала на мой столик.
Старуха гаденько ухмыльнулась и поковыляла ко мне, стуча о доски пола своей палкой. Мальчика она зачем-то послала на улицу.
— Ну так, ягодка моя, не передумала ли бумажки мне свои показать, а? — спросила она, смирив меня взглядом помутневших от возраста глаз и обдав в лицо своим ароматным старческим дыханием.
— Гхм… А какое вы право имеете их у меня просить? Идите своей дорогой, бабушка, не мешайте мне обедать, — ответила я спокойно, хотя меня разбирало отвращение от этой мерзкой неопрятной старухи.
— Ах так, значит!? — она повысила голос, чтобы все в обеденном зале ее, старую дуру, слышали. — Значит, ты подтверждаешь, что никаких справок у тебя из академии нет и ты вообще нигде не училась, крыса!?
— Уйдите! — прикрикнул на нее Леопольд, ощетинившись.
— Ах, уйти!? А я не уйду просто так! Темная бестия, потравила столько народу своими
— Бабушка! — крикнул паренек, вернувшийся в зал. — Бабушка, я привел!
— О! Господин инквизитор! — старушка бросилась к фигуре в белом, появившейся на пороге вслед за пареньком.
У меня внутри при виде этой фигуры все похолодело.
Посмотрев на мужчину с перьями на плечах белой мантии и с огромным мечом за спиной, с железной флягой на поясе и с серебряным кинжалом, я поняла, что влипла, причем, кажется, на этот раз все-таки смертельно…
— Лео, живо в комнату! Собирай вещи! — шепнула я застывшему в ужасе оборотню и двинула ему под столом по ноге, чтобы очнулся.
— Но ты… — он непонимающе посмотрел на меня.
— Живо, я сказала! Ему только я нужна! Собирай вещи и уводи Черта, пока за вас не взялись! Я как-нибудь справлюсь…
— Врешь! Ты с ним не справишься!… - зашипел оборотень.
— Уходи немедленно!!! — прошипела я ему.
Лео, поняв, что против инквизитора мы с ним одинаково бессильны, кивнул и, превратившись в крысу, скрылся.
Наш разговор занял не больше нескольких секунд и никто его не слышал. Инквизитор все это время осматривал зал, а старуха громко рассказывала ему, какие беспорядки я здесь устраиваю, как я хозяйку гостиницы запугала и как людей травлю и обманываю.
— …Вот эта змея! Вот она! — кричала бабка, указывая на меня и хватая инквизитора за руку и тяня в мою сторону.
Инквизитор брезгливо высвободил свою руку в чистой белой перчатке из лапок старухи и, не снимая капюшона, направился в мою сторону.
Я решила сделать вид, будто я не при чем, и сидела, спокойно похлебывая квас.
— Она ведьма, она! Заберите ее и накажите, как следует! Стольких погубила, темная!!! Даже ребенку хозяйки отраву дала, крыса!!! — вопила бабка.
— Я сам разберусь, — холодным металлическим тоном осек ее инквизитор. От этого глубокого раскатистого голоса, снежной лавиной прокатившемся по залу, все присутствующие замерли и уставились в мою сторону. Я сама едва сдержала дрожь, побежавшую по плечам и нервно сделала еще один глоток кваса. — Кто ты такая? — спросил меня инквизитор, дождавшись, пока я проглочу.
— Жертва старой карги, которой зубы скалить не на кого, — отвечаю спокойно и честно.
— У меня плохое чувство юмора, — предупредил инквизитор все тем же тоном и голосом и, неожиданно схватив меня за локоть, грубо поднял из-за стола. — Стой прямо, смотри на меня, когда я с тобой говорю, и отвечай на мои вопросы.
Я встала прямо и посмотрела на инквизитора. Он под шляпой не видел, моего лица а, значит, не мог сразу понять, сколько ему дадут братья по Ордену за мою голову…
— Я честно продаю здесь зелья, можете спросить у хозяйки гостиницы и опросить людей, которым я продала снадобья, — отвечаю, всеми силами сохраняя в голосе уверенность. — Их имена записаны у консьержа. Никто не отравился и не пострадал.